Крыша мира - [13]

Скосившись на эту ладонь, Змей демонстративно сбросил ее, уже приготовившись к драке. По давней привычке он не мог позволить по отношению к себе ни снисходительности, ни превосходства. Посредника можно сбить с ног, убить, но запугать нельзя. Так было в его мире, оставшемся на нижних уровнях, с их непрекращающейся борьбой за существование. А если подумать – то с жалкой мышиной возней. Это он понял, встретившись взглядами с седым. И осознал: его гонор сейчас неуместен и жалок. Просто потому, что этим людям с верхних уровней плевать и на него, и на тех, перед кем он должен не терять лица. А этот седой, поначалу показавшийся добродушным и мягким, вдруг обрел ледяную холодность, и даже черты лица его стали резче.

– Ты, видимо, еще не понял своего положения, – спокойно сказал седой. – То, что ты сидишь тут с самодовольным видом, – всего лишь случайность и моя добрая воля. Ты просто живой, ухмыляющийся труп, и если я в тебе разочаруюсь, то станешь трупом вполне полноценным. Поэтому ты сейчас захлопнешь пасть и выслушаешь все, что я собираюсь сказать, не тратя моего времени на бессмысленные реплики.

– Окей, валяйте. Как вас там…

– Можешь звать меня Полковник.

– Нормальное погоняло, Полковник. – Змей постарался принять самую расслабленную и развязную позу, на какую был способен. На неудобном офисном стуле под сверлящими взглядами получилось не слишком убедительно.

– Договорились, Змей, – терпеливо отозвался Полковник. – Итак, ты у нас – так называемый посредник. Раньше твое занятие называли «решала», но это не суть важно. Важно то, что ты вертишься в кругах, о которых у нас довольно ограниченная информация.

– Кстати, хотел спросить: вы – это кто? – невинно поинтересовался Змей.

Присутствующие переглянулись. Плешивый гипертоник снова налился кровью, и Змей стал немного переживать за его жизнь. Седой Полковник же едва заметно улыбнулся, ответил спокойно:

– Мы – это объединенные силовые ведомства Директории. Иммунная система Карфагена, если угодно.

– Звучит красиво. Вы – иммунная система для борьбы со всяким дерьмом. Дерьмо – это, наверное, я. А вы, значит, это дерьмо жрете. Круто.

– Образ неаппетитный, но пусть так, – невозмутимо согласился Полковник. – Знаешь, что происходит, когда иммунная система перестает распознавать угрозу в обычном дерьме, как ты сочно выразился?

– Остается голодной?

Кто-то за столом нервно хихикнул. Седой даже глазом не моргнул. Продолжил:

– Проблема в том, что система не успеет умереть с голоду. Ее сожрет болезнь, которую она не смогла распознать. Вместе со всем организмом, включая его собственное дерьмо.

– А вот теперь звучит не очень. И где я в этой вонючей схеме?

– Ты тот, кто видит все это дерьмо изнутри. Кто разбирается в сортах дерьма, может разложить его по цвету, запаху и вкусу, распихать по колбочкам и полочкам, аккуратно подписав карандашиком, что и где. В нашей картине мира ты – просто профессор дерьма.

– Спасибо за «профессора», – скромно сказал Змей.

– Не стоит благодарности. Лучше направь свои способности на благо общества. Собственно, в этом и заключается твоя задача.

– Я, наверно, туповатый профессор. Потому что до сих пор не понял…

– Согласен. Давай прямо, без эпитетов и гипербол. Может, ты заметил – в Карфагене стало неспокойно. Обрушения в дальних штольнях и на Глубоком горизонте, как следствие – наплыв беженцев в центральные сектора. Но главное – черная вода. Ты знаешь, что это такое?

– Видел. Но я не химик. Одно знаю – пить ее не стоит.

– Верно. Эта вода непригодна для питья. Очистить ее в промышленных масштабах тоже не представляется возможным. Самое хреновое – черная вода постепенно вытесняет из водоносных пластов нормальную питьевую воду. Если эта дрянь продолжит прибывать, Карфагену грозит массовая гибель населения. От отравления, жажды или голода – на выбор.

– Все настолько серьезно?

– Более чем ты думаешь. Население уже начало догадываться, но у них пока нет достоверных научных сведений. А у нас эти сведения есть. И потому мы знаем точно: угроза возрастает. Если начнется паника – Карфагену придет конец еще до наступления катастрофы. Слухи сделают свое дело – и тогда может рвануть по-настоящему. Уже начались протесты, кое-где переходящие в открытые бунты.

– То-то я думаю: чего это Месиво так заколыхалось? – протянул Змей. – Обычно там все на расслабоне, а тут вдруг на политику потянуло. А вообще работяг лучше не злить, им-то терять нечего.

Седой чуть кивнул:

– Пока протесты удается подавлять, но силы блюстителей ограничены. Если ситуация выйдет из-под контроля, на уровнях начнется кровавый хаос. Аналитики прогнозируют: в таком случае неизбежен выход из строя систем снабжения и жизнеобеспечения. Грубо говоря, всем нам – крышка.

– Да брось, начальник. Может, кому-то и хреново, но неприкасаемым плевать на это с большой высоты. Если хотите, нам чем хуже – тем лучше. Больше возможностей половить рыбку в мутной воде. Или в черной – если до того дойдет дело.

В тот момент Змей показался себе остроумным. Однако никто не оценил юмора. Глядя на него спокойным, немигающим взглядом, Полковник сделал знак референту, и на плоской серой стене возникло яркое изображение во всю ширину комнаты.