Крыса - [5]
Свет манит. И мы предпринимаем все новые попытки выйти наружу, не подозревая об опасности, не зная о существовании врагов, отравы, ловушек, не предчувствуя смерти и даже не зная о самом ее существовании.
Я становлюсь все сильнее, все крупнее, все подвижнее. Там, за тонкими стенами подвала, находится другой мир, новая, не знакомая нам действительность. Оттуда родители приносят еду, оттуда приходит отец, которому мать теперь уже позволяет ночевать в гнезде. Надо выйти. Обязательно надо выйти! Кот подкрадывается часто, он выжидает в подвале. Мать тогда дрожит от страха, а мы заползаем под ее брюхо. Вскоре кот съедает еще одного неосторожного крысенка. Люди вставляют новое стекло, и кот уже не может попасть в подвал.
Мать выводит меня на свет. Луч, падающий из высоко расположенного окна, попадает прямо в глаза, ослепляет. Я сижу в кругу света у входа в нору – оказывается, свет не только блестит, он еще и греет! Я довольно долго наслаждаюсь этим открытием, но вдруг световое пятно исчезает, потом появляется снова, опять пропадает и появляется, но уже в другом месте. Мы бегаем по подвалу, неумело карабкаемся на высокие кучи угля, сползаем вниз, падаем, шутя бросаемся друг на друга, нападаем. В пожарном кране булькает вода. Мать подходит к большой плите, осторожно влезает под нее. Я осторожно иду за ней. В темноте поблескивает вода. Мать наклоняется и пьет. Маленький неосторожный крысенок падает прямо в воду. Он испуганно пищит, перебирает лапками, пытается плыть. Мать хватает его зубами за шиворот и тащит вверх. Подвал большой. Я несколько раз обегаю его вокруг. Под дверью можно пробраться наружу. Теперь, когда я уже знаю, откуда в подвал попадает свет, я должен узнать – что же находится там, за дверью, в темноте, откуда приходят люди. На лестнице слышатся шаги. Мать хватает меня и тащит к норе. Остальные крысята бегут за нами. Теперь мы вслушиваемся в доносящиеся из подвала звуки.
Я уже знаю звук поворачивающегося ключа. Но вот скрип оконных петель – это что-то совершенно новое. В гнездо проникает холодный влажный воздух. Я шевелю ноздрями. В мои уши проникает множество незнакомых отзвуков. Грохот ссыпаемого в подвал угля успешно заглушает все остальные шумы и шорохи. Он ввинчивается в уши, заполняет мозг. Гнездо наполняется удушающей пылью. Я вместе с остальными крысятами в ужасе мечусь по гнезду и в конце концов вжимаюсь в стену в самом конце глухого туннеля. Мать ведет себя спокойно – видимо, она уже успела привыкнуть к этому грохоту – и только следит, чтобы мы в панике не выскочили наружу из норы.
Грохочут лопаты. Куски угля сыплются вниз. Пыль оседает. Люди уходят из подвала. Скрежещет ключ. Тишина. Неожиданно наступает тишина.
Мать осторожно высовывает голову из норы, шевелит вибриссами, втягивает воздух в ноздри – проверяет, исчезла ли грозившая нам опасность, ушли ли люди. Мы толпимся за ней, рядом с ее длинным, голым хвостом. Наконец она снова выводит нас наверх. Я замечаю, что круг света, проникающего в подвал сквозь пыльное окно, переместился к двери.
Я уже различаю день и ночь. Отличаю свет, связанный с деятельностью человека, от того, который падает в окно. Я знаю, что за стенами гнезда, за каменной стеной дома, где я родился, существует незнакомый мир. Я узнаю его по теням, затмевающим яркость проникающего к нам света, по запаху матери и отца, когда они возвращаются оттуда, по запаху, доносящемуся сквозь открытые окна и двери, по отзвукам в канализационных трубах, по шумам, отголоскам, пискам, скрипам, лаю, скрежету.
В подвал приходят незнакомые крысы. Их запах, хотя и похожий на наш, все же чужой. Мать кусает и прогоняет их. Чужие крысы приносят с собой запах своих гнезд, запах тех дорог, по которым они ходили, запах своих семей. Я пытаюсь выскользнуть за ними, пойти по их следу. Мать оттаскивает меня уже от самой двери в подвал и, рассерженная, относит обратно в гнездо.
День следует за днем, ночь за ночью. Любопытство становится основной потребностью, жажда покинуть подвал и идти дальше все сильнее подталкивает меня к продолговатой щели под дверью. Все крысята возбуждены и ведут себя беспокойно. Все чаще дело доходит до шутливых пока драк, нападений, бегств. Мы отпихиваем друг друга ударами лап, царапаемся, опрокидываем друг друга на спину, кусаем за уши, носы, хвосты, за брюхо.
Мы узнаем исключительный, ошеломляющий запах крови. Узнаем вкус мяса мыши и принесенной отцом живой птицы.
Самый маленький и самый слабый из крысят выбирается наружу сквозь щель под дверью в подвал. Он возвращается, измазанный какой-то резко пахнущей жидкостью. Этот запах очень силен – он заглушает естественный запах крысы, по которому все мы узнаем друг друга. Он чужой, незнакомый. И мы набираемся опыта, нападая на самого маленького и слабого из нас. Острые зубы повреждают ему глаз. Ослепший, он пытается спрятаться в угол. Вскоре он весь покрывается коркой запекшейся крови, ран и струпьев. Мы кусаем, гоняем, царапаем его, как будто он не член нашей семьи. Мать не защищает его и даже не позволяет ему спрятаться у нее под брюхом.
После очередной нашей атаки окровавленный крысенок издыхает, забившись между глыбами угля.
Мы часто прогоняем птиц, убиваем их, едим, запираем в клетках. Иногда нас мучают угрызения совести, и мы бросаем хлеб лебедям, чайкам, голубям...Мы поступаем так с тех пор, как появились на Земле, и, несомненно, будем и дальше продолжать поступать точно так же – в соответствии со своей двуличной психологией, хищными инстинктами и презрением ко всем иным существам, населяющим нашу планету, которую мы считаем своей исключительной собственностью.Уважаемый Читатель! Если ты утомлен и разочарован, если чувствуешь себя чужим в этом мире, протри глаза и взгляни в небо.
Каждый из нас, как крыса перед флейтой крысолова, охотно преклоняется перед идеями, религией, иллюзиями ничем не ограниченной свободы, прекрасного завтра и светлого пути в будущее, которая поддается пустым лозунгам и надеждам. Ведь каждый идет к той утопии, в которую верит. А потом расплачивается за это, и цена нередко бывает невероятно высока.Надеюсь, Уважаемый Читатель, ты не обиделся на меня за это горькое сравнение? На рубеже XXI века дудочка Крысолова, а точнее – флейты многих Крысоловов зовут нас, манят, торопят, а нередко и ведут…
Сегодня Анджей Заневский (род. в 1940 г.) один из самых модных прозаиков Западной Европы. Его ставят в один ряд с Ф. Кафкой, Дж. Джойсом, А. Камю.Творческая судьба писателя складывалась необычно: первое польское издание повести “Крыса” появилось лишь после выхода в свет её перевода на чешский язык (1990) и переводов на девять других языков, выпущенных издательствами Дании, Финляндии, Франции, Испании, Голландии, Германии, США, Великобритании, Италии. А написал А. Заневский свою “Крысу” ещё в 1979 году!Наконец, и у российского читателя появилась уникальная возможность познакомиться с прекрасной прозой польского писателя.
Фантастическая повесть о 3-х пересекающихся мирах. Основное действие разворачивается в 80-х годах двадцатого столетия, 2010-х 21 века и в недалеком будущем. Содержит нецензурную брань.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В Аскерии – обществе тотального потребления, где человек находится в рабстве у товаров и услуг и непрекращающейся гонки достижений, – проводится научный эксперимент. Стремление людей думать заменяется потребительским инстинктом. Введение подопытному гусю человеческого гена неожиданно приводит к тому, что он начинает мыслить и превращается в человека. Почему Гусь оказывается более человечным, чем люди? Кто виноват в том, что многие нравственные каноны погребены под мишурой потребительства? События романа, разворачивающиеся вокруг поиска ответов на эти вопросы, унесут читателя далеко за пределы обыденности.
Борис Ямщик, писатель, работающий в жанре «литературы ужасов», однажды произносит: «Свет мой, зеркальце! Скажи…» — и зеркало отвечает ему. С этой минуты жизнь Ямщика делает крутой поворот. Отражение ведет себя самым неприятным образом, превращая жизнь оригинала в кошмар. Близкие Ямщика под угрозой, кое-кто успел серьезно пострадать, и надо срочно найти способ укротить пакостного двойника. Удастся ли Ямщику справиться с отражением, имеющим виды на своего хозяина — или сопротивление лишь ухудшит и без того скверное положение?В новом романе Г.
«Время пожирает все», – говорили когда-то. У древних греков было два слова для обозначения времени. Хронос отвечал за хронологическую последовательность событий. Кайрос означал неуловимый миг удачи, который приходит только к тем, кто этого заслужил. Но что, если Кайрос не просто один из мифических богов, а мощная сила, сокрушающая все на своем пути? Сила, способная исполнить любое желание и наделить невероятной властью того, кто сможет ее себе подчинить?Каждый из героев романа переживает свой личный кризис и ищет ответ на, казалось бы, простой вопрос: «Зачем я живу?».
От сумы и от тюрьмы — не зарекайся. Остальное вы прочитаете сами.Из цикла «Элои и морлоки».