Крыса в чужом подвале - [30]

− Не знаю, не знаю. Однако факт остается неоспоримым. В прошлом Морт не покорялся никому. Небесная кара тому причиной или же военная хитрость рода Бортэ.

− Поживем - увидим.

− Поживем - увидим, − согласился Бриньяр. Ему очень желалось оказаться правым.

Кайрин воспользовалась паузой в свою пользу.

− Вы не спешите похвалиться об успехах в создании ордена Керкитов*?

− Нобилиссим заинтересовался идеей и обещал рассмотреть в течение недели.

− Его, несомненно, вдохновит присутствие во дворце такое количество молодых благородных людей.

Мужская шутка из уст девушки покоробила Бриньяра. И если в каждой шутке присутствует доля правды, то в её словах доля этой правды значительна.

За окном колокол возвестил о наступлении обедни. Тягучий как мед звон содрогнул стекла в витражах. С карниза взлетели потревоженные голуби.

− Как быстро летит время, − сокрушался Бриньяр.

Кайрин поняла намек.

− Разрешите покинуть вас, иллюстрис?

− За этими разговорами и делами я совсем забыл справиться, когда рейнх Сарази срежет твою косицу-облако?

− Об этом рано говорить, - Кайрин скромно опустила взгляд.

"Ну-ну рыбка моя, мне ли сомневаться в твоей скромности," − усмехнулся Бриньяр

− Но все-таки стоит говорить. Кайрин, девушкам следует выходить замуж. Мантия новобрачной к лицу и благородной бьянке* и деревенской простушке. Однако не потеряю ли я накануне открытого противостояния с врагами верного союзника?

− Вы ничего не потеряете.

− Действительно? Натан ди Сарази хоть и не ярый сторонник Бекри, но и не мой союзник.

− Он мой союзник, а я ваш.

− Он кайраканин. А синтекния* тяжкий грех, дитя мое.

− В ранге рани, Кайрин ди Смет принесет больше пользы, чем Кайрин ди Смет, фрайха. А грех? Создатель милостив.

− Смею надеяться.

Колокол ударил последний раз. Спокойствие мира разрушено тревогой за беззащитную людскую душу.

− Жду тебя скоро. Сложные ситуации требуют надлежащих решений, − завуалировал прощание эгуменос.

Кайрин ушла, и Бриньяр позволил себе допить вина. Общение со своей воспитанницей оставило двойственное впечатление. Чего раньше никогда не было.

Эгуменос трижды позвонил в колокольчик.

В комнате появился призрак. Не в буквальном понимании, а человек, о котором можно с полной уверенностью сказать − призрак. Не вошел, а вплыл. Неприметный, медленный и невесомый.

− Бьерк, разузнай, что там действительно произошло с нашей прыткой Кайрин.

Призрак молча удалился.

− Не собирается ли она сделать глупость? - спросил у себя Бриньяр.

Эгуменос постоял у окна. В небе летали сизари. В продолжение ранее сказанному произнес.

− Первую она совершила, пытаясь украсть у меня печать. Какова вторая?

5.

Над Тайгоном, столицей империи, звучит чистый звон колоколов. Приспело время молитвы. Громоподобному Великому с колокольни Большого Собора, вторит с малым опоздание, (не почину лезть наперед) колокол звонницы Праведных и Святых. Вослед им бьют на Сорока Святителях.

Этих трех, с Большого Собора, с Праведных и Святых и Сорока Святителей, поддерживают меньшие и малые колокола многочисленных церквей. Звонят и на Дворцовой, в Торговом посаде, с Гвардейских Башен. Со всех мест. Не отстает от своих собратьев и симантр* старенькой церквушки Пятихолмья. Его дребезжащий тонюсенький голосок неприметен, но он в общем строе звонов.

Столица не столица, если славного в ней один колокольный звон. Есть! Есть на что поглазеть приезжему ротозею. Велик град площадями, красотой своих дворцов, зеленью парков и бульваров, строгой геометрией каналов и центральных улиц. Спроси, и покажут тебе Старый Коронный дом, чьи колонны в три обхвата, а крыша из чистого серебра. Правда злопыхатели шепчут, не серебро то, а свинец покрытый серебром, но слух он и есть слух. Брехня одним словом. Покажут и почерневшие Дубы Кайракана, ровесников империи. В середине дубравы Девяти родов. Ему без малого полторы тысячи лет. Уж и веток на нем живых нету, а не падает старая кряжина, стоит вековечно и незыблемо, держит тяжкие небеса над благословленной империей Манора*. Покажут дворец императора. Издалека конечно. Стерегут его скутарии* денно и нощно. Праздному зеваке туда хода нет. А вот если по посольской службе или в свите иноземной, то с высочайшего соизволения − добро пожаловать! Пойдешь, не зевай! Головой верти, больше увидишь. Зеркальный зал. Потолок сплошное зеркало, пол сплошное зеркало и стены! Даже в окна вставлены зеркала. И не какие попало, лучшие! Из Висби! Зажгут в зале десяток факелов, а мнится сотни и тысячи. Как в сказке. Паришь, окруженный близкими огнями звезд. Оранжерей проведут. От невиданных магнолий до обыденных ромашек исходит тончайший аромат. С непривычки может случиться и головокружение и тошнота. Сами цветы количеством неисчислимы, видом разнообразны и диковины. Далее приемный зал. Тут все строго. Бордовое и золотое. Ничего лишнего. Согласно правилу и этикета. Повезет, в тронный зал пригласят. Не в Малый, там и смотреть особенно не на что, а в Большой. Пол из плит розового мрамора и малахита. По колоннам и мебели золоченный декор. Напротив окон, на стене (два плетра* в длину!) мозаика. Победа Тираса Третьего над гейдарами Смбата. В конце зала возвышение. Не просто так. Рельефная карта земель империи Манора из янтаря, нефрита и яшмы. Над землями трон из белой слоновой кости и золота. Олицетворение небесных странников облаков и благословенного светила. Удачно подгадаете, попадете в Барбитон, зал, где при дворе проводят празднества. Огромен Барбитон! Сколько бы народу не приглашали, хоть всю столицу, он ни разу еще не был переполнен и тесен! А если вы совсем счастливчик и оказались в столице ранней осенью, непременно увидите Ристания в честь Императора. Три дня и три ночи идут празднования. И знатный и простолюдин несут Нобилиссиму дары. Какие могут. От души! Подарки свозят на Новый Ипподром, а четвертый, пятый и шестой дни проводят схватки. Пеший с пешим, конный с конным, человек против зверя. Победитель сам выбирает награду. Какой посчитает достойной своей победе во славу Царя Царей. Самого достославного воина награждает император. Как лучший из равных знатных родов, положивших начало империи. Девять их было когда-то, но волей Создателя осталось пять. Сиятельные Шрике, мужественные Имри, неподкупные Маметты, верные Моу, воинственные Йеды. На седьмой день от начала Ристаний − пост и моления. Отдавши дань праздности, не стоит забывать о духовном. Но, то дела осенние, когда урожай соберут. А сейчас, коли деньги карман жгут и греховное глаза застит, прямиком отправляйтесь в ,,Императора и Дрофы". И если не утешите плоть свою неуемную и не заставите праведных предков краснеть на небесах, то уж во истину вас можно назвать воплощением греха и плакать о наступлении последних времен нашего мира.