Крымское ханство - [17]
Восточный Ногай назывался также пустыней Огула.[235] Русские называют его Крымской степью. Он приблизительно вдвое больше, чем Крым; прежде он был гораздо обширнее, чем теперь, но уже по Белградскому миру в 1739 г. более половины его отошло во владение русских. Вся страна представляет собою равнину, где едва на протяжении каждых шести миль встречается маленькая возвышенность. Гор совсем нет, разве только между Бердинкой и Буюк-Карзаком, у истоков Токмака и на Днепре, между Белозерской и Рогачиком.[236] Здесь чувствуется также большой недостаток в пресной воде, особенно внутри страны; кроме Днепра, там нет судоходных и больших рек. Воды, которым дают названия рек, по большей части ручьи, впадающие в Днепр или в Мертвое,[237] Гнилое и Азовское моря. Где их нет, обходятся колодезной водой, которая, однако, часто тоже плохи. Имеется единственное озеро с пресной водой, которое вместе с наибольшим [43] впадающим в него потоком называется Молочная вода, по-татарски — Сут-Су, по-русски — Молочные воды.[238] Нигде нет также лесов, только кое-где встретишь кустарник. Но почва одна из самых прекрасных и плодородных. Спаржа, чеснок и лук растут в большом количестве в диком состоянии; тюльпаны здесь самые обычные цветы; персики, солодковый корень и стебель таволги[239] встречаются часто. Трава растет выше роста человеческого. Все сорта хлебов здесь росли бы прекрасно, если бы ногайцы больше любили земледелие; более всего сеют они красное и желтое просо, очень крупнозернистое, служащее им ежедневной пищей, и ячмень, дающий несравнимый урожай и в большом количестве отправляемый в Константинополь для корма лошадей. Ботаники нашли бы здесь много прекрасных растений, но до сих пор ни один из них не попал в эти степи. Когда русские войска с обозом проходили но этим степям, топтали и мяли траву, то замечалось, что весь воздух был пропитан очень приятным, одуряющим, крепким запахом. Среди других здешних растений находят также то, из которого турки и татары делают свои фитили. Большая часть степной травы очень груба, тан как тучная почва и сильная жара дают ей стремительный рост; в летние месяцы она совершенно высыхает и делается несъедобной. Ногайцы поэтому в июле и августе ее зажигают, чтобы старые растения не заглушали молодых. Климат для страны, лежащей под одной широтой с Женевой и Нантом, слишком суров. Часто холода начинаются с конца сентября. В 1735 г. холода, начавшиеся 13 октября, продолжались целых шесть недель и были очень суровы и жестоки. Вообще же зима сносна, но очень переменчива и сыра. Санная дорога редко бывает дольше пяти-шести недель. Однако реки, даже Днепр, а также Азовское море с частью Черного замерзают почти каждую зиму. Весной бывают частые бури, дождей мало, почему жирная почва скоро высыхает. Летние жары легко переносятся вследствие постоянно дующих в степях ветров; но если их против обыкновения нет, то жара очень чувствительна и вредна для здоровья. Грозы летом часты и сильны. Уже с первых дней августа ночи становятся очень холодными. Диких животных в этих степях много: кроме медведей, волков, буйволов, лосей, русаков, лисиц, барсуков, сурков, куниц, диких кабанов, оленей и диких коз, здесь есть также дикие лошади и дикие бараны. Обе эти породы водились [44] в здешних и соседних степях с древнейших времен. Шерсть диких лошадей в первые годы красноватая, затем делается мышиносерой с черным хвостом и гривой, с черной полосой по крестцу. Их очень трудно ловить, всего лучше они ловятся зимой. Они гораздо быстрее и значительно сильнее прирученных лошадей. Приручить их не удается или удается лишь с величайшим трудом. Они ходят табунами под предводительством самых сильных жеребцов. Ходячее мнение утверждает, что они происходят от русских лошадей, разбежавшихся во время осады Азова в 1697 г. Но Ян Красинский[240] говорит о них уже в 1574 г., а за целых 2000 лет до него — Геродот. Дикие бараны (степные бараны — по-русски, у Страбона — «Колой») имеют шерсть, как у серны, но баранью морду с горбинкой; они блеют, как овцы, имеют очень гибкую верхнюю губу и еще более быстры, чем серны. Мясо их очень вкусно, шкура их может употребляться одинаково со шкурой серны. Они ходят стадами в несколько тысяч голов.[241] Зайцы, рябчики, куропатки водятся в таком количестве, что русские во время их переходов по степям часто ловили их руками. Из насекомых здесь среди других встречаются тарантулы и червецы (Tscherwetze, Coccus poionorum). Летом степь бывает усеяна саранчой.
Кое-где по всей степи встречаются так называемые курганы. Это погребальные холмы команов (половцев) (см. Rubruquis, Voyage en Tartar., chapt. X, p. 19), насыпанные из земли на значительную высоту. На вершине их находятся статуи из гипсового камня, находимого в этих местах в земле. Они изображены то стоящими, то сидящими, то лежащими, с лицом, всегда обращенным к востоку; некоторые имеют большие размеры и довольно хорошо выполнены, другие малы и плохи; они все изображены в одеянии, мужчины часто с оружием, с длинными усами; головные уборы женщин совсем особенные.
