Крымский излом. Прорыв на Донбасс. Ветер с востока - [16]

Я огляделся. Кроме меня на этой машине оказалось еще восемь моих разведчиков, три корреспондента и три осназовца. Остальные осназовцы быстрым шагом, иногда переходящим в бег, плавно, как кошки, перемещались вдоль заборов и стен домов. Я попытался вспомнить план города, который нам показывали перед операцией.

Точно, мы двигались к улице Революции на соединение с главными силами десанта. Проехали мы не больше двух кварталов, как нас обстреляла группа румын на перекрестке, кажется со Школьной улицы. Мы все моментально спрыгнули с брони, укрывшись от огня за бортом машины. Я уже собрался было открыть огонь из своей «светки» в сторону врага, но не успел. Наш танк моментально развернул свою башню и… То, что я считал длинным накатником, оказалось скорострельной автоматической пушкой. Пульсирующее оранжевое пламя на срезе ствола, бьющий в уши грохот. На моих глазах очередь из осколочных снарядов буквально вымела румынское пехотное отделение из подворотни, в которой они укрывались. Группа осназовцев перебежками, прикрывая друг друга, вдоль стен бросилась в сторону румын. В наступившей тишине прозвучало несколько одиночных выстрелов.

Тем временем я заметил, как метрах в двухстах от нас на следующий перекресток выехал еще один такой же танк. Стало понятно, что бригада осназа методично, словно железной цепью отжимает фашистов от берега. Они все делали так: вроде бы спокойно и не торопясь, но если присмотреться внимательнее, то получалось, что все делалось быстро, просто эти люди не суетились, так как каждый из них знал, что ему делать в данную минуту.

Внезапно стрельба в городском квартале впереди нас стала заполошной. Взрывы гранат перемежались с криками «ура!» и «полундра!». Капитан Рагуленко, стоявший рядом со мной, как-то странно наклонил голову, как будто к чему-то прислушивался, потом огляделся по сторонам.

– Так, товарищи, командиров ко мне, и сержантов тоже! – отдал он команду. Через пару минут все командиры, включая и командира нашего отряда, собрались у головной машины.

– Значит, так, товарищи, – сказал капитан, – обстановка следующая. Впереди, на углу проспекта Ленина и улицы Дмитрия Ульянова, в капитальном доме закрепилось до взвода румын, а может даже и больше, кто их сейчас сосчитает. Наши уже несколько раз атаковали, но пока безрезультатно. Наши несут большие потери. У «аллигаторов» БК на исходе, так что они пока нам помочь ничем не могут.

Задача: выдвинуться к указанному перекрестку и уничтожить опорный пункт противника, при этом часть второго взвода ударит вдоль проспекта румынам в тыл. Все понятно?

Он повернулся к капитану Топчиеву:

– Товарищ капитан, я, конечно, не могу вам приказывать, у вас свое начальство… Но есть просьба. – Наш командир кивнул. – Не могли бы вы послать вперед своих людей, чтобы ваши орлы не открыли с перепугу по нам стрельбу?

– Конечно можно. – Взгляд командира упал на меня. – Борисов, бери свою группу и пулей вперед. Предупреди там кого надо, что мы идем на подмогу.

Когда я со своими разведчиками добежал до места схватки, то там как раз захлебнулась очередная, третья атака. Лейтенант, командовавший ротой, штурмовавшей перекресток, был тяжело ранен, его замещал старшина первой статьи, очевидно из сверхсрочников.

Увидев три моих кубаря, он приободрился и подтянулся, очевидно рассчитывая, что я приму командование и сниму с него этот тяжкий груз.

– Товарищ старший лейтенант… – начал было он свой доклад, но у меня были совсем другие планы, хотя выяснить, что происходит, совсем не помешало бы.

– Представьтесь, как положено, и доложите обстановку! – одернул я его.

– Временно исполняющий обязанности командира роты старшина первой статьи Иван Антонов. Роте поставлена задача овладеть перекрестком проспекта Ленина и Дмитрия Ульянова и двигаться дальше в сторону Нового города. Противник оказывает сильное сопротивление, мы никак не можем взять этот дом. Румыны отбили уже три наши атаки. До половины личного состава роты убито и ранено.

– Атаки временно прекратить, сюда идет подкрепление – осназ с танками, – приказал ему я.

– С какими такими танками, товарищ старший лейтенант? – не понял старшина. Но в это время за спиной раздался шум, лязг гусениц, и позади нас на улицу выползла первая машина. Вряд ли румыны что-то видели, и пулеметный огонь они открыли, скорее всего, больше на шум.

– Нашими танками, товарищ старшина.

Мы оба прижались к стене, а над головами у нас засвистели пули, с противным визгом рикошетируя от стен. В ответ сверкнула оранжевая вспышка выстрела, и грянул гром.

Секунду спустя разрыв снаряда заставил пулемет замолкнуть. Вслед за первым на перекресток выдвинулся второй танк, и они попеременно повели обстрел дома, превращенного во вражеский опорный пункт. Гремели артиллерийские выстрелы, взрывы снарядов проламывали в стенах сквозные дыры. Тем временем осназовцы под прикрытием артиллерийского огня и густых клубов известковой пыли своей плавной рысью, перебежками, не торопясь приближались к зданию.

– Действительно же танки, наши танки, – старшина присел на корточки, опершись спиной на пыльную стену. Я опустился рядом на одно колено, держа мою «светку» наизготовку. Но моя помощь не понадобилась – как раз в это время осназовцы подобрались к дому метров на пятьдесят, после чего пушки замолчали. Наступила оглушительная тишина. Собравшиеся вокруг нас бойцы десанта завороженно наблюдали, как стремительным броском коренастые фигуры нырнули в клубы пыли. Потом из дома раздалось несколько коротких очередей и одиночных выстрелов. Опорный пункт был взят. После трех минут обстрела и совсем без потерь.