Крымские «армагеддоны» Иосифа Сталина - [28]

Политбюро РКП (б) несколько раз возвращалось к обсуждению проекта Брагина-Бройдо, причем не смотря на все нараставшую вражду между его членами, поддержку проекту высказало большинство, в том числе злейшие между собой враги Л. Д. Троцкий, Л. Б. Каменев, Г. Е. Зиновьев, Н. И. Бухарин, А. И. Рыков. Активно высказались за проект и председатель Госплана А. Д. Цюрупа[102], и нарком иностранных дел СССР Г. В. Чичерин. Тем более приветствовал этот проект председатель Центрального Бюро Евсекции (Еврейской секции) РКП (б) С. М. Диманштейн[103], непосредственный подчиненный Сталина по наркомату по делам национальностей. И только Сталин отмалчивался.

Уже в январе 1924 г. был поставлен вопрос о создании в северной части Крыма Еврейской Автономной Советской Социалистической Республики и об «автономном еврейском правительстве, федерированном с Россией». Окончательное заседание Политбюро по проекту Брагина-Бройдо состоялось 20 февраля 1924 г. Документ был принят как руководство к действию. Тем же вечером А. Г. Брагин дал интервью Еврейскому телеграфному агентству (ЕТА)[104], в котором заявил о возможности решения еврейского вопроса в СССР. Это было первое подобное историческое заявление. Брагин сказал: «Когда еврейская колонизация достаточно разовьется, что может быть достигнуто приблизительно в 1927 г., область эта будет объявлена автономной во главе с самостоятельным еврейским управлением»[105]. ЕТА немедленно оповестило о сказанном весь мир. И это была истинная ловушка. Де факто получалось, что советское руководство добровольно приняло на себя обязательство основать еврейскую государственность на территории СССР! Отступать стало некуда, приходилось только выкручиваться.

На заседании Политбюро РКП (б) 20 февраля 1924 г. против проекта Брагина-Бройдо выступил только один участник обсуждения — нарком земледелия А. П. Смирнов[106]. Поскольку до революции именно в отведенных для задуманной автономии местах происходили знаменитые еврейские погромы, он опасался, что в случае направленного переселения туда евреев окажется неизбежным резкое обострение межнациональных отношений. Члены Политбюро с ним не согласились, но в дальнейшем смирновская критика стала зацепкой для корректировки проекта Брагина-Бройдо.

И здесь мы явно сталкиваемся c «дракой бульдогов под ковром»[107], и верхушка «Джойнта» явно играла в этой драке далеко не последнюю роль. Банкиров меньше всего интересовал сам еврейский народ или еврейское государство, но вот Крым как геополитический центр Европы и Азии был для них необычайно притягателен. А еврейский народ на то время лучше всего подходил для роли тарана или обволакивающего средства при поглощении заветной цели. Фактически еврейская беднота в очередной раз стала для транснационального капитала жертвой в его поползновениях на мировое господство.

Уже в течение 1924 г. география грядущей еврейской автономии стала помаленьку смещаться из Северного Причерноморья глубже в Крым и все больше приближаться к Севастополю. Но главное, на полуострове обострилось противостояние власти с сионистским подпольем: шло открытое преследование евреев, мечтавших выехать в Палестину, и велась всемерная поддержка евреев, желавших обосноваться в Крыму. Причем в это противостояние оказался втянутым Иосиф Сталин.

Глава 7. Идиш или иврит?

Как известно, все новое — это хорошо забытое старое. Когда во второй половине 1980-х гг. по СССР стали распространяться сведения о национальном составе высшего руководства большевиков, публика ахнула. Народ уже давно забыл, что в первые десять лет существования советской власти во всем мире Октябрьскую революцию 1917 г. иначе как «еврейской» («жидовской») не называли. И дело не в процентном соотношении людей различных национальностей в большевистских властных кругах. Этого никто и не скрывал, поскольку соотношение это все равно всегда и везде было значительно в пользу русских — и в центре, и в республиках[108]. Исключение составляли лишь органы госбезопасности — ЧК. Однако дело в том, что из семи ключевых, высших руководителей нового государства эпохи диктатуры (их без преувеличения можно назвать диктаторами) четверо были чистокровными евреями (Я. М. Свердлов, Л. Д. Троцкий, Г. Е. Зиновьев, Л. Б. Каменев), один — поляком (Ф. Э. Дзержинский), один русским с весьма сомнительными корнями (В. И. Ленин) и один — грузином (И. В. Сталин). Не надо думать, будто эти семеро не понимали щекотливость сложившегося положения и не опасались его. Все они были людьми умнейшими и опытными, а потому отлично сознавали, что насильно заставить огромную страну забыть, что над Россией властвуют преимущественно люди еврейской национальности, было невозможно. Уже тот факт, что в годы гражданской войны в Красной армии случилось несколько еврейских погромов, когда бойцы вырезали пришедших воевать за большевиков евреев-добровольцев, не мог не настораживать.

С другой стороны, в революционных массах бытовали и иные воззрения. Так в журнале «Еврейская неделя» № 43–44 от 19 ноября 1917 г. в статье «Новая волна» было зафиксировано: «Революционные матросы во время переворота свирепо ругали Керенского “жидом” (жид Керенсон). Когда им говорили, что их предводитель Троцкий-Бронштейн тоже еврей, они говорили: “Быть не может, он не еврей. А ежели когда и был таким, то он, стало быть, уже давно перешел в нашу веру русскую — православную”… Может они и правы, ведь Троцкий и иже с ними вполне искренни, когда утверждают, что они уже больше не евреи»