Крым 1942 - [3]

– Ждем!

Мой голос звучит громко, уверенно, бодро, как и подобает командиру, пусть он даже и сомневается в правильности выбранного решения. Но пока сомневается только командир, это еще не страшно. Гораздо хуже, если его тревога передастся подчиненным, и те начнут думать не о драке, а как бы уцелеть – причем каждый сам за себя… Вот только горькая правда войны заключается в том, что подразделение живо и сражается, пока его бойцы дерутся как единое целое, стремясь выполнить поставленную задачу. Такие части умудряются пройти самые напряженные схватки, выжить в самых безнадежных ситуациях – понятно, что не всем составом, но все же… А вот когда среди бойцов каждый озадачен собственным спасением, то подразделение погибает гарантированно, и процент смертности в его рядах однозначно выше. Так что побольше бодрости и командирского напора в голосе – и взвод будет до последнего верить, что и при пятикратном численном превосходстве врага нам ничего не стоит его остановить. С другой стороны, в бою на третьей заставе было и посложнее – однако же отбили все атаки! И сейчас отобьемся. Наверняка.

…До берега не дошло девятнадцать лодок, еще с двадцати восьми начался десант. Нет, я не считал перевернувшиеся и пошедшие на дно плавсредства, просто у меня есть послезнание об этом десанте. На пляж сейчас выберется всего полторы сотни человек, затем они должны быстро разминировать ФОГи, несмотря на огонь из дота… Но посмотрим, как получится в этот раз.

Солнце уже поднялось над водной гладью, так что никаких сложностей для ведения точной стрельбы нет. Поэтому я без всяких проблем ловлю в оптический прицел ПУ, дающий 3,5-кратное увеличение, грудь сапера, уже нащупывающего ближнюю к берегу мину стальным щупом, и мягко жму на спуск. Немца отбрасывает на спину, а я, окрыленный первым успехом, зычно кричу:

– Стрелки! Огонь по саперам противника! Пулеметчики молчат!

Отдав команду, чуть подаюсь назад и мягко перекатываюсь к соседнему валуну. Можно было продолжить стрельбу и с первой «лежки», но приобретенные навыки и инстинкты просто кричат о необходимости смены позиции. Так что я действительно меняю ее, чтобы через несколько секунд вновь поймать в полукрест оптики очередного сапера – и также быстро его снять. А чуть правее у берега уже ярко полыхнуло пламя, охватившее неосторожно сунувшихся вперед солдат противника. Они вскочили с земли жуткими живыми факелами и бросились к воде, отчаянно размахивая руками; их дикий, полузвериный рев резко ударил по ушам, заставив невольно поежиться… Страшная смерть.

Рискнув сделать второй выстрел с одной и той же позиции, я, во-первых, промахиваюсь – жертву в последний миг сбили наземь толчком со спины, а во-вторых, каменное укрытие приняло на себя пулеметную очередь, легшую всего в десятке сантиметров ниже мой головы. Нырнув за валун, я вынужден отметить очень сильный ответный огонь врага и то, что, потеряв с десяток саперов за первые секунды боя, фрицы изменили тактику. Весь десант залег у берега, по-прежнему обстреливаемого из дота, хотя, по совести сказать, захлебывающиеся очереди «максимов» в большей степени рассеиваются по гальке, доставая врага лишь случайно. Похоже, в доте за пулеметами стоят или слишком неопытные бойцы, не осознающие, что залегшего врага нужно выбивать короткими, прицельными очередями, или у них просто сдали нервы. А вот немцы очень быстро разобрались, что над галькой торчат сопла и крышки корпусов огнеметов, и, больше не приближаясь к ним, начали закидывать вполне различимые при солнечном свете ФОГи гранатами. Ярко полыхнул один, другой, третий… И только пламя химической смеси спало, как первая группа фрицев тут же вклинилась в образовавшуюся в минном поле брешь под прикрытием машингеверов, расширяя участок прорыва.

– Огонь на пулеметчиков, выбивайте их!

Легко сказать, да сложно сделать. Мои стрелки сами оказались под плотным огнем десантников, штатно укомплектованных МГ на каждое отделение. Доплыли, правда, не все расчеты, но садят по нам явно больше десяти пулеметов. Причем звук стрельбы двух или даже трех машингеверов явно отличается от других более высоким темпом стрельбы. Да они буквально захлебываются огнем!

MG-42 – единый пулемет вермахта по прозвищу «коса Гитлера», разработанный в 1941 году и принятый на вооружение в начале 1942-го. Пришел на смену МГ-34 как более технологичный и дешевый в производстве, а также более неприхотливый к загрязнению и надежный в бою. Кроме того, обладает значительно большим темпом стрельбы относительно МГ-34: 1200 выстрелов в минуту к 900.

Некоторые образцы оружия оснащены оптическими прицелами.

Н-да, без помощника, с просто всплывающей в голове информацией в виртуальной реальности как-то погрустнее будет. Но еще один уход в автономное «плавание» по миру «Великой Отечественной» меня как-то не прельщает. Лучше уж так, чем в случае гибели здесь мое сознание пойдет на зацикленную «перезагрузку», как у Оли, причем уже фактически позабыв себя настоящего!

«Господи, помоги мне вернуть Мещерякову домой, помоги разбудить ее…»

Осторожно высовываюсь из-за камня в поисках хотя бы одного из расчётов МГ-42. И сразу замечаю «косилку» справа от себя, то есть практически на оконечности левого фланга фрицев. Она – считай в одиночку – прижала головы бойцов второго отделения… Хмыкнув, крепко прижимаю приклад к плечу и ловлю в прицел голову первого номера расчёта. Задержка дыхания… Выдох…