Крылья в ночи - [6]

Когда выяснилось, что каннибалы и не собираются пересекать саванну, уставшие от долгих странствий люди построили две деревни — Верхнюю и Нижнюю Богонду. Кан был сейчас в Верхней, а виденные им руины — все, что осталось от Нижней.

Вскоре негры разобрались, что угодили в страну чудовищ со страшными клыками и когтями. Ночью они слышали шум огромных крыльев и видели диковинные силуэты, заслонявшие звезды или маячившие на фоне луны. Стали пропадать дети и, наконец, один молодой охотник заблудился в горах, где его и застала ночь. Наутро искалеченное тело упало с неба на главную улицу деревни, и от раздавшегося с высоты сатанинского хохота кровь застыла в жилах перепуганных жителей. В Богонде быстро поняли весь ужас своего положения.

Сначала крылатые боялись людей, прятались, лишь по ночам выбирались из своих пещер, но со временем набрались наглости. Как-то среди бела дня молодой воин застрелил одного из них из лука. Но чудовища знали уже, что в силах убивать людей. Предсмертный вопль демона призвал целую стаю его сородичей. Они снизились и разорвали стрелка в клочья на глазах односельчан.

Люди решили покинуть дьявольские края. Сотня воинов отправилась в горы, чтобы найти проход. Но они обнаружили лишь крутые склоны. Отыскали и усеянные пещерами обрывы, где гнездились крылатые.

Вспыхнувшая тогда первая яростная битва меж людьми и вампирами закончилась сокрушительным поражением людей. Луки и копья негров оказались бессильны против когтей чудовищ. Из сотни ушедших в горы воинов не уцелел ни один. Акаана преследовали убегающих и последнего настигли на расстоянии выстрела из лука от деревни.

Сообразив, что путь через горы заказан, люди решили вернуться той дорогой, по которой пришли сюда. На равнине их встретили орды людоедов и после страшной, длившейся весь день битвы принудили вернуться назад, отчаявшихся, понесших огромные потери. Гору рассказал: пока шла битва, в небе роились ужасные монстры, кружили и хохотали, глядя, как люди гибнут во множестве.

Оставшиеся в живых после двух сражений залечили раны и с фатализмом черного человека смирились с неизбежным. Их осталось около полутора тысяч — мужчин, женщин и детей. Они построили хижины, стали обрабатывать землю, пытаясь приспособиться к жизни под сенью кошмара.

В то время людей-птиц было гораздо больше, и они при желании могли бы извести народ под корень. Ни один из воинов не осмелился бы один на один вступить в бой с акаана, который был сильнее человека, нападал, как ястреб, а если он промахивался, крылья уносили его от любой опасности.

Тут Кан прервал жреца: почему негры не убивали демонов из луков? Гору пояснил: нужна твердая рука и меткость, чтобы поразить акаана в воздухе. Вдобавок кожа у монстров такая грубая, что стрела, если хоть чуть-чуть отклонится от прямой, уже не нанесет им и царапины. Кан вспомнил, что негры всегда были плохими стрелками, а наконечники стрел делали из каменных отщепов, кости или кованого железа, мягкого, как медь. Вспомнил о Пуатье и Азенкуре[1]. Дорого бы он дал, чтобы иметь здесь роту опытных английских лучников или отряд мушкетеров.

Гору рассказал, что акаана не собирались полностью истреблять народ Богонды. Основной их пищей были все же небольшие свиньи, которыми кишело плоскогорье, и молодые козы. Иногда они охотились над саванной на антилоп, но вообще-то избегали открытых пространств и боялись львов. Не залетали и в джунгли, где не размахнуться было их крыльям. Держались скалистых отрогов и плоскогорья. Что за земли лежали за горным хребтом, никто в Богонде не знал.

Акаана позволили людям обосноваться на плоскогорье из тех же соображений, по каким люди запускают мальков в пруды и позволяют диким животным плодиться — для собственной надобности. Эти вампиры, как поведал Гору, обладали поразительным и жутким чувством юмора — их забавляли мучения корчившихся от боли людей. И потому в горах раздаются вопли, обдающие холодом людские сердца.

Прошли годы, и люди научились не дразнить своих хозяев: акаана довольствовались тем, что время от времени похищали ребенка, которого ночь застала за деревенской изгородью, или нападали на заблудившуюся девушку. В хижины они не врывались, кружили высоко, не спускались на улицы. Богонда жила более-менее беспечно — вплоть до недавнего времени.

Гору знал, что акаана вымирают, и довольно быстро. Он надеялся, что остатки его народа переживут крылатых. Но, добавлял он с обычным своим фатализмом, тогда на плоскогорье неминуемо нагрянут людоеды, и уцелевшие угодят им в котлы. Вампиров сейчас не более полутора сотен. Белый удивился: отчего же в таком случае воины не устроят великую облаву и не истребят вампиров всех до единого? Жрец горько усмехнулся и повторил все, что говорил о боевых качествах вампиров. К тому же все племя Богонда насчитывает не более четырехсот душ, и акаана для него — единственная защита от людоедов с закатной стороны.

За последние тридцать лет племя потеряло больше народу, чем когда-либо. По мере того, как число акаана уменьшалось, росла их злоба. Они похищали все больше людей, чтобы мучить их и пожирать в глубине своих страшных мрачных пещер высоко в горах. Гору рассказал о нападениях на охотников и работавших в поле; о нечеловеческих криках и воплях, раздававшихся всю ночь; о доносившемся с гор хохоте, замораживавшем кровь в жилах, хохоте, мало чем схожем с людским; об оторванных руках и головах, падавших на деревню с неба; об ужасных пиршествах под звездами.