Крылья в ночи - [5]

Вялые, конвульсивные удары крыльев гибнущего чудовища еще какое-то время удерживали их над густыми кронами огромных деревьев. Англичанин почувствовал, что хватка когтей и оплетающих его ног слабеет, а удары врага становятся слабыми. Последним усилием он вонзил кинжал в грудь чудовища и ощутил, как оно забилось в агонии. Крылья безжизненно обвисли, оба, победитель и побежденный, камнем рухнули на землю. Сквозь багровый туман Кан видел колеблемые ветром, несущиеся навстречу ветви, потом они били его по лицу и рвали одежду, когда сплетенные в смертельном объятии тела падали сквозь кроны, и сучья раздирали Кану ладони. Он стукнулся головой обо что-то твердое, и его поглотила бездонная черная пропасть.

3. Под сенью ужаса

Тысячу лет бежал Кан по широким чернокаменным коридорам ночи. В непроницаемой темноте над ним с шумом пролетали гигантские крылатые демоны. Во мраке он боролся с ними, как загнанная в угол крыса дерется с нетопырем-вампиром. Бесплотные рты нашептывали ему в уши чудовищные богохульства и тайны, а его искавшая опоры нога дробила человеческие черепа.

Возвращение из страны видений было внезапным. Оно заявило о себе склонившимся над Каном полным и симпатичным черным лицом. Кан увидел, что лежит в чистой, хорошо проветренной хижине. От бурлящего над огнем котелка плыли аппетитные запахи, и Кан понял, что ужасно голоден. И удивительно слаб — поднятая к перевязанной голове рука дрожала, загорелая прежде кожа посерела.

Над ним стояли толстый мужчина и высокий воин с угрюмым лицом.

— Он пришел в себя, Куробо, — сказал толстяк. — Его разум ожил.

Худой кивнул и крикнул что-то. Снаружи ответили.

— Что это за место? — приподнявшись, спросил Кан на диалекте, которому выучился давно — наречие это напоминало язык здешних негров. — Как давно я здесь?

Толстый негр мягко заставил его лечь, прикоснувшись к груди нежной, как у женщины, ладонью.

— Это последняя деревня народа богонда, — сказал он. — Мы нашли тебя под деревом на склоне. Ты был тяжело изранен и лежал без памяти. Много дней ты бредил в горячке. Теперь тебе нужно поесть.

В хижину вошел молодой воин с курившейся паром миской. Кан жадно набросился на еду.

— Смотри, Куробо, он ест, как леопард, — подивился толстяк. — И один на тысячу не выжил бы после таких ран.

— Верно, Гору, — сказал другой. — И он еще убил того акаана, что изранил его.

Кан с усилием приподнялся на локтях.

— Гору?! — крикнул он дико. — Жрец, что привязывает людей к колу для пиршества демонов?!

Он хотел вскочить, прикончить толстого негра, но слабость волной захлестнула его, хижина расплылась в тумане, и он рухнул. Вскоре он спал здоровым сном. Когда проснулся, увидел у своего ложа юную тоненькую девушку. Звали ее Ньела. Она накормила Кана. Он, набравшись уже сил, задал ей множество вопросов, а она отвечала — робко, но рассудительно. Была она из племени богонда, которым правили вождь Куробо и жрец Гору. Никто до сих пор не видел белого человека, в жизни не слыхивали о нем. Обычный человек не выжил бы после таких ран, считали негры. Англичанин поразился, когда узнал, сколько дней пролежал в беспамятстве. Еще больше поразился, что не поломал себе все кости — оказалось, удар смягчили ветви и труп акаана. Кан спросил о Гору, и толстый жрец тут же пришел, неся его оружие.

— Кое-что мы нашли около тебя, — сказал он. — Кое-что у тела акаана, которого ты убил оружием, поражающим огнем и дымом. Ты, должно быть, бог. Но боги не истекают кровью, а ты едва не умер от ран. Кто же ты?

— Я не бог, — ответил Кан. — Я такой же человек, как и ты, хоть кожа у меня и белая. Я из далекой страны за морем — самой красивой, самой сильной. Зовут меня Соломон Кан, бездомный странник. От умирающего я услышал твое имя. Однако лицо у тебя доброе…

Тень набежала на лицо жреца. Он повесил голову.

— Отдыхай и набирайся сил, человек, бог, кто бы ты ни был. Потом я расскажу тебе о страшном проклятии, лежащем на этом древнем крае.

В течение следующих дней Кан набирался сил с обычной для него жаждой дикого зверя. Гору и Куробо долгие часы просиживали у его ложа, посвящая в удивительные тайны.

Их племя происходило из иных мест. Сто пятьдесят лет назад они пришли на это плоскогорье и дали ему имя своей далекой родины. Там, в Старой Богонде, они были сильным племенем, жившим у великой реки далеко на юге. Войны с другими племенами подорвали их могущество, и в конце концов они подверглись опустошительному набегу. Гору рассказал легенду о великом исходе. Тысячи миль прошли они по джунглям, по топям, неустанно отбивая нападения врагов. В конце концов, пробившись через земли диких каннибалов, они пришли сюда, где им не угрожали набеги врагов, но стали узниками этих мест, откуда ни им, ни их потомкам не вырваться вовек. Они угодили в ужасную Страну Акаана. Их предки слишком поздно сообразили, отчего так издевательски хохотали людоеды, преследовавшие их до плато.

Племя богонда достигло земель, богатых водой и дичью. Тут бродило множество коз и диких свиней. Сначала люди вволю охотились на свиней, но потом, по весьма серьезным причинам, стали их оберегать. Заросшие травой равнины меж плоскогорьем и джунглями кишели антилопами и буйволами. Жило там и множество львов, забредавших даже на плоскогорье. Однако «богонда» означает «убийца львов», и минуло не так уж много лун, прежде чем недобитые гигантские кошки переселились пониже. Но потом предки Гору убедились, что бояться следовало не львов…