Крылья Победы - [7]

Через некоторое время снова появляются два фашистских самолета, и мы свою пару поднимаем в воздух. Взлетел старший летчик Н. Н. Морозов со своим ведомым. Мы были на аэродроме и наблюдали за ними. Наши истребители атаковали фашистов. Один из «юнкерсов» повернул назад, а другой пошел вдоль железной дороги, то и дело ныряя в облака. Наконец из облачности вывалился горящий самолет, из него на парашютах выбросились два человека. А наши истребители благополучно сели. «Ну вот, лиха беда начало, — подумал я. — Первого сбили».

Подходит Морозов и докладывает:

— Товарищ командир, кажется, я сбил свой самолет.

Я был поражен:

— Как так свой? Вы гонялись за «юнкерсом».

— Так уж получилось. Когда мы вдвоем взяли его в клещи, он метнулся в облака. Мы за ним вверх, а он — снова вниз. Я тогда скомандовал своему напарнику: оставайся наверху, а я буду ждать внизу, чтобы немедленно атаковать, когда он вынырнет. Идем от Бологое в направлении на Москву. И вдруг из облаков прямо передо мной вывалился самолет, я мгновенно нажал гашетку, удар был точным. А потом смотрю, это же наш…

Я сел в автомобиль и помчался к месту падения сбитой машины. Действительно, самолет оказался нашим. Летел в Ленинград, и вот его сбили. Правда, все члены экипажа спаслись на парашютах. А «юнкерс» ушел.

Как поступить с провинившимся летчиком? Я сам наблюдал за боем. Морозов рассказал правду. Но что делать? Подняли на ноги службу оповещения: почему не было предупреждения о пролете своего самолета? Со всеми летчиками провели занятия, изучили силуэты. А все же как быть с Морозовым? Хотя он и совершил преступление, но не умышленно. Зачем такого парня травмировать? И я решил обойтись без взыскания, поскольку ошибку он допустил в первом бою.

18 июля счет сбитым вражеским самолетам открыл летчик 2-й эскадрильи комсомолец младший лейтенант М. Л. Юхимович. Находясь на дежурстве, он сидел в кабине «чайки» (так называли истребитель И-153 конструкции Н. Н. Поликарпова) и ждал команды на вылет. И вдруг увидел: воздух прочертила зеленая ракета. Быстро запущен мотор. Секунды… и истребитель пошел на взлет.

Поднявшись в воздух, Юхимович осмотрелся и стал набирать высоту. Вскоре вдали он заметил самолет, летевший на малой высоте на юго-запад. «Юнкерс-88», — определил летчик. — Надо атаковать». Но скорость «чайки» невелика, и сближение происходило не так быстро, как хотелось бы. Оказавшись совсем близко от вражеской машины, Юхимович отчетливо рассмотрел тевтонские кресты на ее крыльях. Подумал: «Почему же молчит вражеский стрелок? Не заметил? Или, быть может, решил с предельно короткой дальности полоснуть из пулемета по „чайке“…» А подрагивающее перекрестие прицела уже легло на правый мотор «юнкерса», палец вдавил упругую гашетку. Дал для верности очередь подлиннее. Повторной атаки не потребовалось: самолет противника сразу загорелся и круто пошел на землю.

В отличном настроении Юхимович вернулся на свой аэродром. А сюда уже сообщили о сбитом вражеском бомбардировщике, поздравили летчиков части с добрым почином.

В последующие дни обстановка в полку неожиданно осложнилась: получив в одном из боев ранение, командир попал в госпиталь. Пришлось принимать экстренные меры. Я попросил штаб ВВС прислать новых командира и начальника штаба полка. Вскоре самолетом прибыли майоры А. П. Юдаков и П. С. Киселев. Оба имели опыт воздушных боев на Халхин-Голе. Они нашли верный подход к людям, используя силу командирского и партийного влияния.

В боевом коллективе полка всегда ведущую роль играли коммунисты. Еще в 1919 году, когда было трудно, легендарный герой гражданской войны И. У. Павлов говорил: «Мы, коммунисты, будем драться до последнего!» Иван Ульянович прошел всю гражданскую войну. Эстафету боевых подвигов пронес через всю свою жизнь другой выдающийся летчик В. П. Чкалов. Те, кто служил вместе с Валерием Павловичем, помнили его слова: «Нас воспитала партия, и ей мы обязаны всеми своими успехами».

При решении всех боевых задач командование полка опиралось на коммунистов и комсомольцев. Партийное собрание обсудило доклад командира части. Были определены причины, повлекшие за собой случай с Морозовым: недостаточное знание противника, плохая организация боевых действий. И сделан вывод о необходимости более тщательно изучать тактику врага, характерные отличительные особенности и данные немецких самолетов. Разборы и беседы стали проводиться сразу же по возвращении летчиков с заданий. На занятиях подробно анализировались результаты боев, вырабатывались тактические приемы. Командиры усилили контроль за подготовкой летчиков к вылетам на разведку и прикрытие войск.

Отчетливо помню день 23 июля, проведенный в 29-м полку. Нам было поручено нанести удар по станции Новосокольники, где разгружались гитлеровские части, прибывшие на усиление группы армий «Центр». Туда мы и направили пятерку Пе-2 в сопровождении шестерки истребителей 29-го полка. Юдаков решил лично вести их на боевое задание.

У нас с ним была надежная радиосвязь. Поэтому еще до возвращения самолетов на базу мы узнали, что бомбардировщики успешно отбомбились по цели. А после приземления Юдаков рассказал, что на обратном пути «Петляковых» пытались атаковатъ шесть «мессершмиттов». Истребители сопровождения вступили с ними в бой. Исключительно слаженно действовала пара А. В. Попов — Л. 3. Муравицкий. Именно они первыми атаковали противника с ходу и сбили ведущего фашистской группы. Ошеломленные внезапным ударом, решительными действиями других наших истребителей, остальные «мессеры» поспешили уйти.