Крылья для попаданки - [2]

Сколько помню, отец любит окружать себя красивыми вещами, жаль, что и к женщинам он относится как к вещам и, по-моему, плохо разбирается в них. Мою маму – неотразимую Солвейг Хелле – отец встретил на одной из международных выставок, работала она там промомоделью. Солли, как он, в зависимости от обстоятельств, называет ее либо с презрительной насмешкой, либо с грустной улыбкой, поразила его с первого взгляда именно своей ледяной красотой. А еще, видимо, европейским гражданством прельстила и фамилией, поскольку первым делом свою родовую мой будущий папа, Михаил Шмырь, заменил на показавшуюся ему более благозвучной и подходящей – Хелле.

Тем не менее спустя пару лет бывший Шмырь понял, что модель мирового уровня не согласится бросить карьеру ради русского бизнесмена, на тот момент не слишком богатого и малоизвестного, чем ранее хвалился. После моего рождения Солли продержалась в роли домохозяйки и мамочки почти год, который ей потребовался для возвращения прежней формы. С тех пор я видела маму вживую от случая к случаю. За короткие визиты та успевала приобщить меня лишь к трендам нового модного сезона, в чем разбиралась гораздо лучше, чем в родительских обязанностях. На материнскую любовь и ласку времени уже не оставалось.

А отец создавал свою строительную империю. Красивая фамилия Хелле значилась на многомиллионных контрактах, упоминалась в СМИ, мелькала на рекламных баннерах. Папу я видела по выходным. Это, конечно, случалось гораздо чаще, чем встречи с блистательной мамой, но тоже маловато, чтобы прочувствовать родительское тепло и любовь в полной мере. Самой близкой и родной для меня стала бабушка Лена, папина мама, вот она-то за всю семью одарила меня заботой, лаской и любовью, поделилась мудростью прожитых лет. Потомок русской интеллигенции в энном колене, Елена Петровна, в отличие от сына, гордилась фамилией Шмырь, которую получила от мужа – хорошего, сильного, благородного офицера, к прискорбию, давно погибшего.

Со временем у нас в доме появилась прислуга, охрана, бывали адвокаты, нотариусы, прочие доверенные лица. Менялись отцовские жены, одна краше другой. Теперь я точно знаю, в какую сумму обходится развод, если брачный контракт составлен криворуким юристом. Моя мама и вторая папина супруга, по словам бабули, чуть не оставили его без штанов. Папа же вынес очередной жизненный урок: известные актрисы и модели – слишком дорогое удовольствие, которое можно себе позволить исключительно при участии хорошего юриста и ловкого адвоката.

Как ни удивительно, папа себе не изменял – с редким постоянством брал в жены симпатичных длинноногих блондинок, весьма и весьма заботившихся о своей внешности. И поскольку они тщательно берегли фигуру, других наследников корпорации Хелле до сих пор не появилось. Было время, я даже пыталась убедить очередную мачеху, что дети – цветы и гарантия безбедной жизни, а не обуза и угроза красоте. Но, увы, когда «мамочки» доходили до этой мудрости собственным умом, бракоразводный процесс подходил к завершению. И бывшие мачехи, образно выражаясь, оставались на бобах – уходили с тем, с чем приходили к нам в дом.

А я оставалась наедине с навязчивой идеей отца, твердо намеренного сделать из меня преемника. Ну или, на худой конец, вдолбить мне основы бизнеса и финансов, чтобы я нажитое его непосильным трудом не потеряла. А я, как и бабушка, полюбила театр и оперу. Кроме того, три из восьми бывших официальных папиных жен оказались хорошими актрисами и разделяли мою любовь к прекрасному и высокому…

– Привет, снежинка! – Я вздрогнула от неожиданно раздавшегося громкого приветствия.

Обернулась к одному из тренеров клуба, ярко-рыжей и очень доброй Зое, с которой решилась прыгнуть в первый раз, и от души улыбнулась:

– Привет, солнышко! Рада видеть тебя!

– Смотрю, Игорь решил приобщить к спорту нашу Мерилин Монро? – с понимающей грустной улыбкой спросила она, автоматически осматривая мое снаряжение.

– Да, Мария у нас девушка видная, – хихикнула я, оценив юмор.

Хорошенькая подруга действительно похожа на знаменитую актрису и, кто бы сомневался, всячески демонстрирует сходство с гремевшей когда-то мировой суперзвездой. Вместо того чтобы сгонять лишние килограммы, Маша подчеркивает фигуру «песочные часы». Даже не помню, когда видела ее без стрелок на веках и ярко-красной помады, плюс светлые крашеные волосы а-ля секс-символ пятидесятых годов прошлого века, но с поправкой на двухтысячные.

– Если честно, я удивилась, когда Игорь привел ее сюда, – призналась Зоя. – Да еще на акробатику… с такой-то фигурой.

– Машка гибкая, не переживай, справится. Она все схватывает на лету, – не смогла я пропустить шпильку в адрес подруги… бывшей. И настроилась на деловой тон: – Уверена, у нас сегодня все получится.

– Ну смотрите сами, – покачала головой Зоя. – Вылет уже запросили, все готово. Там твоя охрана уже их в кучу собрала, караулит ранцы. Игорь, правда, в туалет отошел…

– Спасибо, – поблагодарила я и поспешила из раздевалки.

Чем раньше прыгнем, тем лучше. А то потом другие группы полетят, придется ловить «окно».

Маша – подруга детства, дочь профессора и юной хорошенькой студентки, ставшей его второй женой. Сначала мы ходили в один частный детский сад, потом в школу, но, когда Машин отец, с которым, к несчастью, случился инсульт, из-за немощности больше не смог работать, мало того, нуждался в дорогостоящем уходе и лечении, ее жизнь круто изменилась. Из маленькой папиной принцессы, которой много дозволялось, она превратилась в Золушку. Золушку, абсолютно не готовую чистить чужие камины, а желающую срочно найти принца, чтобы с его помощью решать насущные проблемы. Идея далеко не новая, но хорошо известно, что свободных принцев мало и на всех их не хватает.