Крылья демона - [67]

Карт нахмурился и вызвал демонов в нашу плоскость.

– Мы желали сохранить нейтралитет при любом ходе событий, – заявил Харз, появившийся вместе с Рекидом.

Я промолчал, зная цену словам демона.

– Воле, – продолжал Карт, – объясни нам свои поступки. Иблис считает, что ты несешь угрозу нашему миру.

– В чем угроза, Карт? – спросил я.

– Ты нарушаешь наши правила, не признаешь порядок. Это плохой пример для других демонов и бесов.

– Вы знаете, что Сократа обвинили в непочтении к богам и развращении своими мыслями молодежи, – ответил я. – Мне о нем напомнил присутствующий здесь демон Мелоп. Не он ли сподвиг людей Антилоха и Антифонта на подобное обвинение?

Мелоп, услышавший свое имя, несколько подался назад и почти из-за спины Карта спросил:

– Что ты хочешь этим сказать?

– А то, что своей жизнью и словами Сократ никак не повредил богам, молодежи, общественному порядку. Он не принимал навязываемые толпе ценности, за это его и покарали. Почему вы считаете, что мое неповиновение Иблису, есть разрушительным для Ада? Не он же создал Ад.

– К чему примеры из примитивной человеческой истории. Разве люди достойны нашего внимания? – возмутился Карт.

– Ты думаешь, недостойны? – спросил я. – Могу тебе напомнить, как ты покровительствовал четырнадцатилетней девочке Жанне. Как ты участвовал в ее судьбе, помогал ей, переживал за нее, требовал, чтобы другие демоны не вмешивались. А затем, когда Иблис решил ею пожертвовать для своих планов, что ты сделал? Когда ее сжигали в Руане, разве ты не спустился к ней, чтобы ослабить ее муки?

Карт молчал.

– Ты обозлился на Иблиса, уединившись от всех, – продолжал я. – Но, самое главное, что ты сделал все, чтобы она избежала Ада. Разве это не нарушение правил? Если бы у тебя было больше сил, чем у Иблиса, какова тогда была ее судьба?

– Я был не прав, – сказал, наконец, Карт. – Публично я признал свою вину. Это был порыв, вызванный тем, что я слишком много посвятил себя девочке. Я стал ее богом и не хотел сходить с пьедестала…

– Карт, ты даже себе не хочешь признаться, что испытывал чувство привязанности к человеку, – возразил я. – Мы все привыкли выжигать в себе зарождающиеся чувства любви, считая его проявлением слабости. Этим мы ограничиваем себя. Без любви к миру никто не приблизится и на шаг к Демиургу.

– Неправда, – возмутился Карт. – Нет у Демиурга любви. Разве, что любовь к своим созданиям, но это та же любовь к себе. И не более. Поэтому Жанна, бывшая для меня моей частью, оказалась так дорога мне.

Я покачал головой.

– Карт, подумай, ведь ты разрушил своими руками то, что создал с любовью. Ты полюбил ее и готов был на жертвы. Но ты не пошел до конца. Ты предал себя. Только себя. А твоя любовь несет только разрушение. Демиург ничего не разрушил. Его любовь – это созидание. Ты понимаешь? Мы не станем демиургами, потому что мы не несем в себе созидания! Вместо цемента, для постройки дома, мы используем динамит. Что мы строим? Свалку? Зачем? У ненависти нет будущего. Только любовь может породить жизнь.

Карт усмехнулся, словно наша беседа напоминала ему спор незрелого юнца с мудрецом в летах. Мудрецом он считал себя.

– Воле, если ты прав, то как же людям удается плодиться. Ведь они только и делают, что воюют друг с другом. Все их общество устроено на притеснении слабого. Правительство каждой страны презирает свой народ. Человеческие лидеры – это властолюбцы высшей пробы. Дети же рождаются не от любви, а от похоти. Женщины продаются мужчинам. Мужчины берут женщин силой. Девушка, рыдая над романом о вечной любви, лезет в постель к тому, у кого есть деньги на ее прихоти. Она даже от проститутки ничем не отличается. Мужчина также стыдится признаться себе в том, что его любовница любит не его, а деньги. Но при этом люди смотрят друг другу в глаза и говорят возвышенные пустые речи. А плодятся они так, словно спешат создать армию для следующей войны. То, что самовлюбленный самец подбирает себе самку по вкусу и наслаждается своей похотью, терзая ее тело – вот с этим я согласен.

– Что ты говоришь, Карт? Ведь это мы сами внушали человечеству подобный образ мыслей. Не благодаря нашим усилиям рождаются люди, а вопреки. Ты же исказил весь смысл жизни. Мы же с тобой прекрасно знаем, что ненависть – это тупик. Люди, отличающиеся жестокостью, не воспитывают своих детей. Чаще всего их род прекращается. А если продлевается, то их дети испытывают неприязнь только к своим родителям.

Если бы не вмешательство ангелов, то мы бы превратили человечество в животную расу, истребляющую саму себя. Мы подменяем любовь похотью, мы превращаем работу в наказание, мы создаем из любопытства жестокость, знание мы ставим на службу насилию, дружбу губим завистью, а радость успехов омрачаем жадностью.

– Но ведь люди все охотно принимают! – возразил Карт.

– Конечно. Однако не забывай, что это наши «дары» и мы в ответе за подобную мерзость, – напомнил я.

Все демоны смотрели на меня, как на полоумного. Хуже того, они совершенно не стремились к оценке моих доводов, поскольку для них я был жертвой ангельского безумия.

– Скажи, Воле, – спросил один из демонов. – Осознаешь ли ты, что предаешь наши цели, становясь на путь Рая.