Крылья демона - [21]

– Того, – ответил я, улыбаясь, как добрая няня своим воспитанникам.

– Теперь ты без оружия, – оскалился в ответ детина с секирой.

– Теперь вас двенадцать. А я и был без оружия, – напомнил я вполне дружелюбно.

Чтобы был повод к дальнейшему разговору, я шагнул к человеку с саблей, ушел вправо, избегая рубящего удара сверху, затем, поймав запястье горе фехтовальщика, ударил этой саблей в пах подбежавшего было разбойника с пикой. Тот взвыл и рухнул на колени, а я тем временем отобрал саблю у ее владельца, свернув ему шею свободной рукой. Делая шаг в сторону своей предыдущей диспозиции, я распорол живот человеку с секирой, который, похоже, хотел перерубить меня пополам, однако, слишком большой замах стоил ему жизни. Он мешком свалился к моим ногам, выпустив из рук свое оружие.

– Ну что, девять друзей, может, теперь скажете мне какой сегодня день и год? – опять ласково спросил я. Если бы не шесть трупов, то мой тон походил бы на речь проповедника или школьного учителя, объясняющего детям основы арифметики.

«Друзья» остолбенели, а затем начали медленно пятиться. Вдруг кто-то спасительно завопил:

– Дьявол!!!

И вся бравая ватага бросилась наутек в лес.

Не спеша, опасаясь выстрела из чащи, я подошел к связанным жертвам. Мужчина и женщина, похоже, были благородных кровей. Их одежда подходила больше для столичного раута, чем для лесной прогулки. Ухоженная прическа дамы и завитые кончики усов мужчины дополняли общий портрет городских жителей. Страх перед неожиданной опасностью сломил их дух. Будучи в сознании, они опасливо смотрели на меня, не решаясь поверить в то, что уже спасены. Я подошел к ним и, орудуя саблей, молча перерезал веревки на обоих пленниках.

– Благодарю вас, пан. Вы посланы нам небом, – наконец, промолвила женщина еще трясущимися от волнения губами. – Вы настоящий герой, я такого боя еще в жизни не видел, – воскликнул мужчина.

Честно говоря, я сомневался, что он вообще видел какой-то бой, кроме учебного. Ну может быть, он еще наблюдал, как пара спесивых господ тыкала друг в друга своими декоративными шпажками.

– Искренне благодарю вас за наше спасение, – добавил мужчина и, спросил, видимо, опасаясь моего низкого происхождения. – Как ваше имя, позвольте узнать, кому мне быть признательным всю свою жизнь?

– Дон Маркус Воле, – представился я, надеясь, что мое испанское имя не навеет на поляка вражеских настроений, поскольку с кем воюет сейчас Польша, мне еще не известно.

– О, Дон Маркус, позвольте пожать вашу благородную руку, – обрадовался мужчина возможности благодарить дворянина. – Я, граф Казимир Рутковский, а это моя жена графиня Мария Рутковская.

Они оба чопорно поклонились мне. Я сделал вежливый кивок, показывая, что титул графа для меня обычное явление.

– Мы направлялись из Люблина в Краков, свернули с основной дороги, чтобы навестить родственников жены в их поместье под Жешувом, как на нас напали эти разбойники. О, бедная Речь Посполита, что творится – с юга турецкий султан, с севера и востока немка Екатерина с русскими замашками, с запада безумный сын Марса Фридрих и ненасытная династия Габсбургов с волчицей Марией Терезией во главе, да еще эти смуты внутри страны. Какие жуткие времена!

Стало вполне очевидно, что я нахожусь где-то между 1764 и 1780 годом, поскольку Мария Терезия умерла в 1780 г, а все военные события того времени в Польше приходились именно на этот период.

Хорошо, что империя Габсбургов уже не распространялась на Испанию, иначе мое имя оказалось бы крайне неподходящим.

– Позвольте узнать, Дон Маркус, куда вы направляетесь? – спросил меня граф, уже начиная собирать свое имущество.

– Я ищу способ вернуться на родину в Испанию, – уклончиво ответил я. – Был захвачен в плен к туркам в 64 году, вот сейчас бежал и иду домой.

– Боже мой, – воскликнула графиня, – восемь лет в турецком плену!

– Да, графиня, многое пришлось повидать, – поскромничал я, радуясь тому, что уже определил год – 1772-й.

– Теперь понятен ваш диковинный наряд, – заметил Рутковский, и сделал еще одно предположение по поводу моей шпионской наружности. – Кстати, здорово вы говорите по-польски, практически без акцента.

– Благодарю вас, граф. При испанском дворе я был переводчиком, да и турки именно с этой целью держали меня в ставке, ведь я знаю десять языков, не считая своего испанского.

– Трудно представить, как вам это удалось, – удивилась графиня, которая, похоже, и на родном польском читать не умела.

– Могу предложить вам свою помощь в путешествии до ваших родственников, – решил я сменить скользкую тему.

– О, мы будем вам весьма признательны, наверное, эти разбойники прячутся где-то рядом, – поблагодарил меня граф.

– Кстати, граф, не скажите ли мне: какая сегодня дата? А то у турок свой календарь, и я, признаться, несколько запутался.

– Тридцатое мая, друг мой.

Так, ситуация прояснилась. В 1772 году с мая по июнь я был в Париже, Вене, Праге, Санкт-Петербурге и еще в десятке мелких городов. Чтобы найти себя в этом времени, необходимо выбрать одно-два места в определенное время, где я был точно. Еще все зависит от того, как скоро я доберусь до ближайшей точки пересечения. Так, сегодня я-прошлый нахожусь во Франции, занимаясь вопросами публикации книги Дидро «Философия принципов материи и движения», 5 июня я на день объявлюсь в Петербурге, затем 6-го в Праге, 9-го в Вене. Следующие десять дней я буду в Италии. Что ж, необходимо двигаться в Прагу, чтобы к 6-му июня встретить себя. Тогда, в случае неудачи, у меня будет возможность успеть в Вену, а при самом неблагоприятном развитии событий и в Италию.