Крылья беркута - [73]
— Чего ты так распетушился? — Надя попыталась немного охладить его пыл. — Подтяни свои нервы.
— Нет, ты скажи, сама-то ты понимаешь, что случилось?
— Как не понимать, до сих пор щека ноет, — неудачно пошутила Надя.
— А я тебе скажу — ни шута ты не понимаешь! Ясно? Так он же, этот рыжий, не лично тебя бил по мордам, а Советскую власть! Революцию! А она, понимаете, за такие его подлые дела — песенку про рыжего! Лучше ничего не придумала?
— Тебе хорошо тут рассуждать да осуждать, а вот попробовал бы там, — начала сердиться Надя, — не знаю, что запел бы!
— Я? Да я в него все пули из нагана покидал бы! — гневно прошептал Семен. Брови у него сошлись на переносице, на лбу легла резкая складка, глаза зло сузились.
— Уж так сразу и за наган, сразу пули? — не совсем уверенно возразила Надя, вернее — не возразила, а вслух задала себе вопрос, потому что ей и тогда да и сейчас еще казалось, что столкновение с Иваном Рухлиным было не чем иным, как личной ссорой, ну, а где же видано, чтобы во время ссоры человек хватался за оружие? Нет, случаи такие бывали, но они назывались разбоем, за них судили, строго наказывали. У казаков с детства все знают, что оружие дано не для того, чтобы поднимать его против своего же станичника! Надя не раз слышала от отца, что казаку доверено оружие для защиты отечества, на страх врагам. Враг ли Иван Рухлин? Ведь она шла к нему, не считая его врагом. Но и другом он не был... Надю вдруг оглушила мысль: чем закончилась бы эта встреча в доме Рухлина, не сбеги она вовремя?
— И где он сейчас? — не совсем дружелюбно спросил Семен и со злой иронией добавил: — Отец твой крестный, или как теперь называть да величать рыжего... Свела в революционную тройку? Нет? Тоже мне — человек! А знаешь, Надька, ты все ж таки счастливая. Правду говорю!
— Я давно это знаю, — усмехнулась Надя.
— Ты не шуткуй! Я серьезно. Они свободно могли укокошить тебя, эти Рухлины. И все осталось бы шито-крыто. Была, и нетушки! Где? Пропала. Бесследно.
— Так уж и укокошили! Ты наскажешь, — неуверенно возразила Надя и подумала о том, что все ж таки Семен перебирает через край. — Одно дело ударить, другое...
— А ночами кто нашим в спину пули вгоняет? Может, дух святой? Все они, эта сволота форштадтская!
— А мы с тобой разве не оттуда? Те же форштадтские. Да не смотри на меня такими грозными глазами, я сама хорошо понимаю — не все у меня получилось, как надо. Напутала что-то, а что — не доберусь. Ничего, в другой раз умнее буду. Вот так, Семен. Не все сразу... Скажи, Шестакова не видел?
— Не видел, — нехотя ответил он, стараясь говорить как можно спокойнее, и даже насильно улыбнулся: — А вообще, гражданка Корнеева, я у него в сторожах не состою. И не буду. Понятно?
Получилось резко и грубо. Семен почувствовал это и разозлился на себя.
— Понятно, — кивнув головой, сказала Надя. — По-нят-но, — еще раз протяжно повторила она и спросила: — Поссорились?
— Была нужда. Или, по-твоему, больше мне делать нечего?
— А почему к нему так относишься?
— Отношусь, как надо. Будьте спокойны.
— Оно и видно. Память, мне сдается, у тебя короткая. Кое-что позабыть успел. А напрасно.
— Нет, я все хорошо помню. Помог мне? Ясно — спасибо. Ну так и я его тоже не бросил... А теперь так думаю, что лучше бы мне тогда башку продырявили, чем эта его помощь.
— С ума спятил!
— Погоди! — прервал он. — Не бойся, не спятил. Просто не хочу в должниках ходить. Поняла?
— Не совсем. И слова будто не твои. То все время только и разговора было, что о дружбе, о товариществе, а теперь — здравствуйте, я ваша тетя. Так по-твоему получается, что человек человеку и помочь не может.
— Я не всех имею в виду. Только единственно Шестакова, — пояснил Семен.
— Значит, ему особый почет? Почему? Может, скажешь?
— Просто... — нехотя отозвался Семен и тут же заспешил, заторопился: — Не люблю я его. Вот так. Не люблю, и все. Имеет человек право? Имеет. Ну и конец. Тебе он, может, самый распрекрасный и так далее, а мне...
Надя укоризненно взглянула, на него и быстро пошла к двери. В первое мгновение Семен опешил, потом бросился за ней.
— Надь!
Она остановилась, понимая всю нелепость своего поступка: ведь Семен ничего плохого не сказал, ничем ее не обидел, а она и слушать не стала, кинулась прочь. Надя пыталась обмануть себя, будто и не понимает, что же так взбудоражило ее, хотя в ушах еще звучали слова Семена: «Тебе он, может, самый распрекрасный...» Семен вслух сказал то, о чем она боялась думать, чего никто, ни один человек не знал и не должен был знать никогда. Как же все-таки она не выдержала, достаточно было Семену сказать два-три слова, и она так постыдно выдала себя. Теперь, конечно, Семен все понял. Но он, вероятно, и раньше что-то замечал, если вдруг заговорил об этом... Неужто со стороны заметно? Нет! Ничего нет и не будет! «Семен, Семен, друг ты мой хороший, самый лучший, такого больше нет и не будет. Никогда!.. Но что ему сказать сейчас? Что?»
А Семен, сторожко поглядывая на нее, проговорил тихонько:
— Ты, Надь, не сердись. Ну, зря ляпнул. Дурь в голову пришла. Сам понимаю, болтаю не знай что. И потом, должно, распалился из-за рыжей сволочи. Шабаш? — он протянул Наде руку и улыбнулся не то просяще, не то смущенно. Такой улыбки Надя никогда еще не видела у Семена.
В сборник из серии «У пионерского костра» вошли стихи И. Фролова, рассказ В. Пистоленко и отрывки их повестей И. Ликстанова и И. Меттера.
Около тридцати лет назад в Оренбурге появилась театральная афиша. В ней впервые упоминалось имя драматурга Владимира Пистоленко. Шла его первая пьеса, написанная по мотивам народных сказок.С тех пор Владимир Пистоленко стал известен как драматург и прозаик. Многие его пьесы хорошо знакомы зрителям. Читатели знают его повести — «Товарищи», «У открытых дверей», «Памятное лето Сережки Зотова», роман «Крылья беркута».Пьесы В. Пистоленко тематически очень разнообразны. Он увлекает зрителя в мир сказок, знакомит с крестьянским вождем Емельяном Пугачевым и его соратниками, показывает жизнь молодых героев — первых комсомольцев, ведет в Москву, на Урал, на далекий Север…Однако главное внимание писателя отдано современности.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть о том, как богомольцы завладели душой мальчика, потерявшего родителей, и как товарищи вели борьбу за его освобождение.
По-разному шла жизнь ребят из повести «Товарищи» до их прихода в ремесленное училище. Здесь, в училище, они впервые встретились, здесь началась их дружба.События происходят в годы Великой Отечественной войны на Южном Урале.У героев книги — Бориса Жутаева, Оли Писаренко, Сережи Рудакова, Васьки Мазая, Егора Бакланова — разные характеры, во многих случаях противоположное отношение к одним и тем же житейским вопросам. Это нередко вызывает между ними столкновения, серьезные конфликты, которые не скоро уйдут из памяти, а возможно, надолго оставят свои следы в жизни ребят.Герои повести находятся в том возрасте, когда они уже не дети, но ещё и не взрослые, когда появляются новые интересы, возникают новые отношения с окружающими, появляются ранее не изведанные чувства, по-взрослому осмысливаются поступки не только других, но и свои собственные и впервые возникает чувство большой гражданственности и ответственности за них перед обществом.Героическое время борьбы с фашизмом, труд на заводе, где ребята сами, наравне со взрослыми льют снаряды для фронта, воспитывают в подростках самостоятельность, стойкость и патриотизм.О дальнейшей судьбе героев этой повести автор рассказывает в книге «У открытых дверей».Для средней школы.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.