Крылья беркута - [69]
Василий добродушно ухмыльнулся.
— Веселый ты человек, Сень.
— Ужасно, — отозвался Семен и, ощерив зубы, изобразил на своем лице улыбку, какой можно было пугать детей.
— А я, брат, ухожу. Прощай, друг, — погрустневшим голосом сказал Василий.
— Куда уходишь? — удивился Семен.
— Так что в Соляной городок.
Ответ Василия совсем озадачил Семена.
— В Соляной? Там же белые! Контрразведка ихняя! Может, к ним потянуло?
— А на кой они мне нужны? — недовольно сморщившись, сказал Василий. — Урождением я оттудова.
— А-а, ну тогда все понятно-о! — насмешливо протянул Семен. — Контрики будут там расстреливать нашего брата, а ты станешь им на руки воду сливать.
— Да ты, Сень, чего несешь?! — опешил Василий. — И скажет же человек!.. Слушать неудобно.
— А что? Очень даже просто! Заставить могут? Свободно! Глядишь, и тебе зуботычину отвалят.
Посерьезнев, Семен с упреком сказал:
— Не сидится здесь? Да?
— И без меня тут голод, — Василий помрачнел. — Мрут люди, да и только. А мне обитаться тут совсем никакого резону нет. Там, может, еще и в работники наймусь... А тут чего? Задарма и то никому не набьешься.
— Тянет батрачить? — с издевкой спросил Семен.
— Тянет или же не тянет, исть-пить надо. — Василий вместе со стулом пододвинулся к Семену и таинственно сообщил: — Иван Никитич Стрюков письмишко мне написал, хорошее. Хочешь почитать? На, читай, — не дав Семену ответить, Василий торопливо вытащил из кармана неопределенного цвета тряпицу, когда-то служившую носовым платком, достал из нее вчетверо сложенный лист бумаги. — Во, почитай-ко! Только давай в голос.
Семен нехотя, главным образом из-за того, чтоб не обидеть Василия, взял лист, не спеша развернул и стал читать. То, что было написано там, называлось аттестацией. Стрюков усиленно расхваливал Василия за его тихий и скромный нрав, за трудолюбие, честность и уважительность. Он заверял будущего хозяина, что, если тот возьмет Василия к себе в работники, раскаиваться не станет. Семен пробежал глазами бумажку еще раз.
— Ну, чего скажешь? — с гордостью спросил Василий.
— Ничего бумажка. Хвалит Стрюков. По его мнению выходит, будто весь ты из чистого золота или даже вообще драгоценный.
— А я тебе о чем? — довольно улыбаясь, сказал Василий.
Семен зажал бумагу меж двух пальцев и, слегка помахивая ею, заговорил:
— Знаешь, чего я посоветую? По-дружески. Кинь эту бумажку в нужник и оставайся у нас.
— Да ты что?..
На лице Василия появился испуг, будто его драгоценной бумажке грозила страшная опасность. Он решительно выхватил листок у Семена.
— Верное слово говорю, — продолжал Семен, — оставайся у нас, доконаем разных стрюковых и всякую другую беляцкую сволочь и тогда, знаешь, как станем жить? И во сне никому не снилось!
— Погоди, Сень, — взмолился Василий. — Ты про Стрюкова всякие слова... А я тебе другое скажу: ну что Стрюков? Он мне ничего плохого, окромя хорошего. Вот так я тебе скажу!
— Сапогами он наделил?
— Сапоги тут ни при чем, — немного смутился Василий. — Сапоги — что? Ничего.
— Ты все ж сознайся, он?
— Ну, он. Ничего в том плохого.
— Эх, ты, Вася-Василек, — вздохнув, с сожалением сказал Семен. — Ну, до чего же ты темный! Лес дубовый, кол еловый. В башке никакого просветления. Толкуешь человеку, а ему вроде бы и дела нет. Ты хоть то пойми, что на земле революция, Советская власть шуровать начинает, а ты все под каблук буржуякам лезешь.
— Как я тебя ничем не обидел, ты и не злись на меня, Семен, не злись, — сказал Василий, неясно сознавая, что он все-таки в чем-то повинен и Семен налетает неспроста.
А Семен от этих слов распалился еще больше.
— Так за тебя же, слышь ты, обидно! — зло зашептал он, размахивая перед лицом Василия своей грубой рукой с бугорками окаменевших мозолей на ладони. — Хочется, чтоб человеком стал.
— По-твоему, что ж, выходит, я обезьяна? Или как? — спросил Василий.
— Хуже обезьяны! — сердито бросил Семен. — Кто есть такая обезьяна? Животная! Понятно? Думать она может? Извините, зверь! А в обиду себя не даст, зубами огрызается. И опять же — когти у нее... А ты? Слюни распустил. Ей-же-ей, отвратно глядеть на тебя. Ты, может, думаешь, что какая-нибудь девка тебя такого полюбит? Повесится от одной твоей противности. Тьфу!
Яростный наскок Маликова не произвел на Василия того впечатления, на которое рассчитывал Семен, напротив, вызвал в нем дух несогласия и противления.
— Ну и пускай будет все по-твоему, плакать от того не станем. А воевать меня все равно не усватаешь. Ни за красных твоих, ни за белых. Пускай тот воюет, кому жить надоело.
— А я и не собирался никого усватывать, особливо тебя! Ну какая мне в том нужда? Иди в свой Соляной городок, шут с тобой! Гни спину, если без того жить не можешь. Набивай буржуям карманы. А с тебя и таких вот драных штанов хватит.
Семен отвернулся от Василия и снова заиграл на гармошке.
Но Василий не уходил. Он придвинул стул вплотную к Семену и, положив руки на колени, с завистью и восторгом следил за его пальцами, ловко бегавшими по клавишам. Наконец он не выдержал и, восторженно щелкнув языком, сказал:
— Гляжу я на тебя, Семен, удачливый ты. Право слово!
— Спасибочко! Низко кланяюсь! Чем это я такой удачливый? — буркнул Семен, не приостанавливая игры.
В сборник из серии «У пионерского костра» вошли стихи И. Фролова, рассказ В. Пистоленко и отрывки их повестей И. Ликстанова и И. Меттера.
Около тридцати лет назад в Оренбурге появилась театральная афиша. В ней впервые упоминалось имя драматурга Владимира Пистоленко. Шла его первая пьеса, написанная по мотивам народных сказок.С тех пор Владимир Пистоленко стал известен как драматург и прозаик. Многие его пьесы хорошо знакомы зрителям. Читатели знают его повести — «Товарищи», «У открытых дверей», «Памятное лето Сережки Зотова», роман «Крылья беркута».Пьесы В. Пистоленко тематически очень разнообразны. Он увлекает зрителя в мир сказок, знакомит с крестьянским вождем Емельяном Пугачевым и его соратниками, показывает жизнь молодых героев — первых комсомольцев, ведет в Москву, на Урал, на далекий Север…Однако главное внимание писателя отдано современности.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть о том, как богомольцы завладели душой мальчика, потерявшего родителей, и как товарищи вели борьбу за его освобождение.
По-разному шла жизнь ребят из повести «Товарищи» до их прихода в ремесленное училище. Здесь, в училище, они впервые встретились, здесь началась их дружба.События происходят в годы Великой Отечественной войны на Южном Урале.У героев книги — Бориса Жутаева, Оли Писаренко, Сережи Рудакова, Васьки Мазая, Егора Бакланова — разные характеры, во многих случаях противоположное отношение к одним и тем же житейским вопросам. Это нередко вызывает между ними столкновения, серьезные конфликты, которые не скоро уйдут из памяти, а возможно, надолго оставят свои следы в жизни ребят.Герои повести находятся в том возрасте, когда они уже не дети, но ещё и не взрослые, когда появляются новые интересы, возникают новые отношения с окружающими, появляются ранее не изведанные чувства, по-взрослому осмысливаются поступки не только других, но и свои собственные и впервые возникает чувство большой гражданственности и ответственности за них перед обществом.Героическое время борьбы с фашизмом, труд на заводе, где ребята сами, наравне со взрослыми льют снаряды для фронта, воспитывают в подростках самостоятельность, стойкость и патриотизм.О дальнейшей судьбе героев этой повести автор рассказывает в книге «У открытых дверей».Для средней школы.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.