Крылья беркута - [42]
— Ты чего? — спросил Семен.
— Да так... Рассказ твой вспомнила о бандитах.
— Есть о чем вспоминать! Каждый день у нас что-нибудь случается. И не такое.
— Значит, он, — Надя глазами указала наверх, где находился Обручев, — значит, он выручил тебя?
— Как тебе сказать — он меня, я его. А иначе нельзя.
— Смелый, правда? — спросила Надя и мысленно представила, как безоружный студент бросился на выручку Семену. А ведь Семен ему никто. Совершенно незнакомый человек. Бывают же такие люди!
— Смелый, говоришь? — спросил Семен. — Подходящий парень. К нам бы его. Я расскажу о нем комиссару, Петр Алексеевич поговорит — и дело сделано. Вот увидишь, студент у нас останется.
Семен вдруг заулыбался и, подойдя к Наде, ласково и осторожно взял ее за руку.
— Надь, заметила, мы даже не поздоровались?
— Правда... — сказала Надя и положила левую руку на его руки, крепко сжимавшие ее правую. — Я как увидела тебя в калитке, все позабыла...
— Напугалась?
— Я и сама не знаю. Должно быть. Прямо вот в сердце кольнуло. Думала, что-нибудь с тобой.
— Эх ты, трусиха!
Надя в этих словах услышала другие слова и много слов о том, как он любит ее, как рад встрече, что он смотрит на нее и не может насмотреться...
— Да со мной до самой смерти ничего не будет... — проговорил он и крепко обнял ее, прижал к груди.
Надя не сопротивлялась.
— Ну, здравствуй! — шепотом сказал он и поцеловал ее в губы.
— Не надо... — так же тихо сказала она.
— Не буду... Не буду... — шептал Семен и продолжал целовать ее.
Сейчас он забыл обо всем на свете: в его душе, в его сердце жила только она, его мальчишечья невеста, его почти невысказанная любовь.
— Говоришь, не буду, а сам?
— Все! — решительно сказал он и бросил руки за спину. — И не думал, веришь? Само так получилось. Соскучился-то! Вроде целый год не виделись. Сама знаешь, кто ты есть для меня... Только вот ты... — Он безнадежно махнул рукой.
— А что я?
— Не знаю. Не пойму тебя. Видать, хороша Маша, да не наша. Я все время надеюсь, а ты даже никакого намека.
— Сеня, милый! Ну зачем же бросать слова впустую? Сам знаешь, ты же мне вместо брата...
— Спасибочко!
— Вот видишь, уже и обиделся... — огорченно сказала Надя. — А я ведь так по тебе соскучилась...
— Неправды, Надя, мне не надобно, — вдруг окрепшим голосом решительно сказал Семен. — И хватит об этом. Брат так брат! — Он тут же заговорил о другом: — У Чакмары мне недосуг было и порасспросить тебя, как жилось тут. Не болела без меня?
— Нет. С чего ты взял? — удивилась Надя.
— Лицо вроде как осунулось. И побелело.
Надя усмехнулась.
— С хорошей жизни...
Ей захотелось поведать ему все-все, что накопилось на душе, и она торопливо стала рассказывать о своих бедах, особенно щедро валившихся на нее в последние дни.
— Веришь, Сеня, иногда хотелось петлю на шею или с обрыва в омут кинуться, чтоб один конец...
— Да ты что? — возмутился Семен. — Прежде подумала бы, чем такое говорить.
— Не раз и не два обдумано. Правда! Вот, бывало, делаю, что-нибудь, а в голове все одни и те же мысли роятся... Ну, зачем я живу на белом, свете? Что хорошего вижу и вообще что видела хорошего в своей жизни? Ничего. Не жизнь, а маета одна. Черная, беспросветная ночь...
— И, значит, по такому случаю — в Урал головой? Ловко получается! Другой голове такого и не сварить, — вдруг озлившись, сказал Семен. — Так считаешь, что всей это золотопогонной сволоте и стрюковым досадить сможешь? А как же, держи карман шире! Только обрадуются. Скажут, дуракам туда и дорога. Надо их заставить, чтоб в омут ныряли, а сами не полезут — силой затолкать ко псам! Да я бы ни за что на такое не пошел! Никогда! Поковеркали они наши жизни, и твою и мою, так я назло им не помру! Выживу, покамест всех их к ногтю не прижмем! Тебе понятно такое дело? Буду палить в них до последнего патрона! И ни разу не промажу! И ни одного гада не пожалею. Они меня тоже, в случае чего, не помилуют. Не подумай, что я впустую слова на ветер бросаю. Нет! Я добровольно в отряд пошел. И другие тоже. У нас все так. Я тебе, Надя, одно скажу: одолеем — все переменится. По-людски заживем. Рассопливимся — на шею опять ярмо накинут, только, может, еще покрепче да потеснее прежнего. Ночь — само собой — ночь! Только и ей конец придет. Все еще переменится. Сама увидишь! Ну, а ежели у человека нет никакой надежды — тогда, конечно.
— Вот и меня такие же мысли удерживали. Вспомню, как ты со Стрюковым спорил, и думаю: не напрасно же революция и все ваши бои. Я за тебя очень волновалась...
— Почему?
— Да потому, что каждый день слышу, как они против вас. Ты сейчас говорил — и весь кипел... Они тоже — Стрюков и все, кто к нему приходил, купцы разные. — Надя только рукой махнула. — Прямо живьем бы в землю зарыли.
— Дело пошло на то, кто кого... Понимаешь?
— Понимать-то я все понимаю... — Надя, не закончив, вздохнула.
— Говоришь — понимаю, а сама вздыхаешь.
— Думаешь, легко сидеть сложа ручки и ждать? Все что-то делают, за что-то борются, а тебе как будто и места нет. От тех я навсегда отстала, да и не приставала к ним, жила сбоку припека.
— Между прочим, я о тебе рассказывал комиссару нашему, Петру Алексеевичу.
В сборник из серии «У пионерского костра» вошли стихи И. Фролова, рассказ В. Пистоленко и отрывки их повестей И. Ликстанова и И. Меттера.
Около тридцати лет назад в Оренбурге появилась театральная афиша. В ней впервые упоминалось имя драматурга Владимира Пистоленко. Шла его первая пьеса, написанная по мотивам народных сказок.С тех пор Владимир Пистоленко стал известен как драматург и прозаик. Многие его пьесы хорошо знакомы зрителям. Читатели знают его повести — «Товарищи», «У открытых дверей», «Памятное лето Сережки Зотова», роман «Крылья беркута».Пьесы В. Пистоленко тематически очень разнообразны. Он увлекает зрителя в мир сказок, знакомит с крестьянским вождем Емельяном Пугачевым и его соратниками, показывает жизнь молодых героев — первых комсомольцев, ведет в Москву, на Урал, на далекий Север…Однако главное внимание писателя отдано современности.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть о том, как богомольцы завладели душой мальчика, потерявшего родителей, и как товарищи вели борьбу за его освобождение.
По-разному шла жизнь ребят из повести «Товарищи» до их прихода в ремесленное училище. Здесь, в училище, они впервые встретились, здесь началась их дружба.События происходят в годы Великой Отечественной войны на Южном Урале.У героев книги — Бориса Жутаева, Оли Писаренко, Сережи Рудакова, Васьки Мазая, Егора Бакланова — разные характеры, во многих случаях противоположное отношение к одним и тем же житейским вопросам. Это нередко вызывает между ними столкновения, серьезные конфликты, которые не скоро уйдут из памяти, а возможно, надолго оставят свои следы в жизни ребят.Герои повести находятся в том возрасте, когда они уже не дети, но ещё и не взрослые, когда появляются новые интересы, возникают новые отношения с окружающими, появляются ранее не изведанные чувства, по-взрослому осмысливаются поступки не только других, но и свои собственные и впервые возникает чувство большой гражданственности и ответственности за них перед обществом.Героическое время борьбы с фашизмом, труд на заводе, где ребята сами, наравне со взрослыми льют снаряды для фронта, воспитывают в подростках самостоятельность, стойкость и патриотизм.О дальнейшей судьбе героев этой повести автор рассказывает в книге «У открытых дверей».Для средней школы.
Когда выхода нет, даже атеист начинает молиться. Мари оказалась в ситуации, когда помочь может только чудо. Чудо, затерянное в песках у Каира. Новый долгожданный роман Веры Шматовой. Автора бестселлеров «Паук» и «Паучьи сети».
Первая часть книги – это анализ новейшей англо-американской литературы по проблемам древнерусской государственности середины IX— начала XII в., которая мало известна не только широкому российскому читателю, но и специалистам в этой области, т. к. никогда не издавалась в России. Российским историком А. В. Федосовым рассмотрены наиболее заметные работы англо-американских авторов, вышедшие с начала 70-х годов прошлого века до настоящего времени. Определены направления развития новейшей русистики и ее научные достижения. Вторая часть представляет собой перевод работы «Королевство Русь» профессора Виттенбергского университета (США) Кристиана Раффенспергера – одного из авторитетных современных исследователей Древней Руси.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Испания. Королевство Леон и Кастилия, середина 12-го века. Знатного юношу Хасинто призвал к себе на службу богатый и влиятельный идальго. Не каждому выпадает такая честь! Впору гордиться и радоваться — но не тогда, когда влюблен в жену сеньора и поэтому заранее его ненавидишь. К тому же, оказывается, быть оруженосцем не очень-то просто и всё получается не так, как думалось изначально. Неприязнь перерастает в восхищение, а былая любовь забывается. Выбор не очевиден и невозможно понять, где заканчивается верность и начинается предательство.
Пожалуй, нет на нашей планете ни одной культуры, в которой не использовались маски. Об этом свидетельствуют древние наскальные рисунки, изображающие охотников в масках животных. У разных народов маска сначала являлась одним из важнейших атрибутов ритуальных священнодействий, в которых играла сакральную роль, затем маски перекочевали в театры… Постепенно из обрядов и театральной жизни маски перешли в реальную, став обязательным атрибутом карнавалов и костюмированных балов. Но помимо масок украшающих и устрашающих, существует огромное количество профессиональных масок, имеющих специфические свойства: хирургическая – защищающая чистоту операционного поля, кислородная – подающая воздух больным и ныряльщикам, спортивные маски, сохраняющие лица от повреждений.
Когда сны становятся реальностью…– Раз я вижу это не одна, значит я, всё же, не сошла с ума. И делала правильно, что придавала столько значения своим снам. Не я одна, как видите, вижу этот чёртов маяк!