Крылов - [3]
Ванюша, сидя в углу за занавеской, слушал эти рассказы. Ему было жаль отца. Никто не оценил его подвиги и заслуги. От всей походной жизни остались лишь сундучок с книгами, старый, выцветший офицерский мундир, который отец надевал по праздничным дням, и щербатый тесак.
Тесаком кололи лучину, когда надо было растопить печь.
В доме всегдашний недостаток. Бабка постоянно ворчит, отец вздыхает и кашляет. А семья еще увеличилась: появился на свет маленький братец — Левушка.
Андрей Прохорович на глазах таял. Врачи говорили, что он болен грудной болезнью. Лекарства, травы, святая водица — ничего не помогало. Сухой, лающий кашель по ночам будил весь дом.
Умер он незаметно. Ваня запомнил отца лежащим на столе со скрещенными на груди руками. Андрей Прохорович казался уменьшившимся, пожелтевшим, с заострившимся носом, словно деревянный. В головах горели свечи. Дьячок скороговоркой, гнусаво читал по покойнику псалтырь. Мать горько плакала.
Ванюша
После смерти Андрея Прохоровича наступили тяжелые времена. Трудно пришлось вдове, на руках которой остались двое ребят и старая бабка. Марья Алексеевна стала ходить по знакомым домам шить, помогать в уборке и хозяйстве, читала на память псалтырь по покойникам. На эти грошовые заработки и существовала семья.
По совету влиятельных друзей и сослуживцев Андрея Прохоровича вдова решила обратиться с прошением о пенсии на высочайшее имя. Долго обсуждали и составляли прошение. Даже Ванюша принимал в этом участие. Ему вспомнилось белое пухлое лицо императрицы, раболепное почтение окружающих в тот день, когда он увидел ее на Соборной площади. Мальчику казалось, что императрица своими руками развернет их прошение, прочтет его, прослезится и сразу же прикажет назначить пенсию вдове своего честного и храброго слуги.
«Всемилостивейшая государыня! — обращалась почтительно бедная вдова к могущественной императрице. — Сердобольное Вашего величества ко всем несчастным снисхождение и милость вливают смелость всем, бедствиям подверженным, припадая к престолу вашему, искать облегчения своего бремени и утешения своим горестям.
Я из числа сих несчастных. Муж мой сего году марта 17 числа, по власти божией окончивший жизнь, Тверского наместничества губернского магистрата председатель, коллежский асессор Андрей Крылов в службе Вашего императорского величества находился с 751 года, сперва в оренбургском гарнизоне, а потом в полевой службе капитаном и, командуя шестою полевою командою, в многократных против уральских мятежников военных действиях и в осаде от сих же злодеев в Уральском городке был, причем оказал отменную ревность и храбрость. Наконец истоща все силы, по окончании уже всех там бывших неспокойств в 775 году просил о определении в статскую службу, почему и отставлен с чином коллежского асессора и определен в Тверское наместничество; а хотя он был и из обер-офицерских детей, но никаких вотчин и ниже такого достатка, коим бы я себя с детьми и семейством содержать могла, не имел, а содержал себя одним токмо жалованьем; то я ныне лишением его с двумя сынами, из коих одному десятой, а другому второй год, всем происходящим от крайней бедности жесточайшим следствием преданная, без подкрепления Вашего императорского величества матерния щедроты, впаду в неминуемое отчаяние.
Всемилостивейшая государыня! в сей моей крайности дерзаю припасть ко священным Вашего величества стопам и повергнуть себя с детьми в беспримерные Вашего величества матерния щедроты, воззрите милостиво на наше несчастное состояние и, приняв во уважение двадцатисемилетнюю мужа моего беспорочную и ревностную службу, повелите на пропитание наше и воспитание детей определить, что Вашему величеству всевышний бог на сердце положит.
Всемилостивейшая государыня, Вашего величества всеподданнейшая раба».
Это жалостное и витиеватое прошение, казавшееся осиротевшей семье верхом словесного искусства, наконец, было отправлено. Однако проходили недели и месяцы, а ответа так и не было. Может быть, прошение не дошло до императрицы, затерявшись в кипах канцелярских бумаг? А может быть, она положила его в один из дальних ящиков своего бюро, в котором хранила поступавшие к ней просьбы и прошения?
Не унывала лишь бабка Матрена. Она растапливала на рассвете большую русскую печь и ставила в нее горшок со щами. Пекла пироги с горохом, кормила кур и поросенка, приносила хворост и нянчила маленького Левушку. Словно шарик, перекатывалась она по горнице, торопливо приговаривая: «Горе наше, гречневая каша! Есть не хочется, а выбросить жаль!», «Добро, собьем ведро, обручи под лавку, а клепку в печь — так и не будет течь!» Под эту воркотню дело у нее легче спорилось.
Бабка Матрена знала много сказок и смешных историй. В памяти она сохранила все, что когда-либо видела или слышала. Ванюша любил ее рассказы. Говорила она кругло и занятно, вставляя народные выражения и поговорки.
У Ванюши оказалось много дел. Утром следовало принести из колодца воду, нащепать лучины. Летом наготовить для поросенка корм. Похлебав горячих щей со свежевыпеченным, вкусно пахнущим ржаным хлебом, Ванюша спешил на речку. По дороге нельзя не забежать на рынок: там можно узнать свежие новости, потолкаться среди приехавших из деревень мужиков, послушать рассказы странников, заунывное пенье слепцов об Алексее — божьем человеке.
