Крылом к крылу - [2]

Самолет шел, прижимаясь к горам, в стороне от шоссе, которое следовало просмотреть. «Тихое» направление на многие километры было забито колоннами итальянских войск. Десятки и сотни автомашин, фургонов, повозок, пушек, танков и танкеток! Огромное количество техники скопилось на дороге на расстоянии нескольких километров. Все свидетельствовало о том, что войска нацелены на Мадрид. Аэродром находился как раз на их пути. Всю эту массу войск и техники от него отделяло расстояние в 60 километров. В это утро между аэродромом и наступающими войсками расположились только редкие республиканские посты и заслоны, которые, судя по всему, даже не подозревали о том, какая сила движется на них.

Передовые посты республиканцев, видя, что перед ними развертываются свежие неприятельские силы, не торопились доложить об этом командованию. Опасность явно недооценивалась.

К 13 часам 8 марта Захаровым было доложено о том, что на шоссе обнаружены автоколонны и большое скопление пехоты и танков. Командование республиканцев приняло срочные меры.

>Пират не прошел на Москву

Ярким примером, характеризующим личность Г. Н. Захарова, может служить такой случай. Это было уже в годы Великой Отечественной войны, под Тулой. Прибыли в эскадрилью «Нормандия» новые летчики. Для знакомства один из них выполнил полет большой сложности. Замедленные бочки, перевернутый полет. И все это было мастерски исполнено у самой земли. Такое мог сделать лишь настоящий мастер воздушной акробатики. Словом, нашим летчикам была показана школа высшего пилотажа. Как завороженные стояли они на летном поле. В каждом было велико желание показать свою летную выучку, да разве командир позволит. Другое дело в бою. Захаров хотел сказать об этом и французским парням. Зачем такой риск? Он смотрел на своих летчиков, читал на их лицах: неужели никто из наших не может показать французам свое искусство высшего пилотажа? И не выдержала пилотская душа. Что ж, будем знакомиться. Захаров размашистым шагом подошел к самолету, сел в него и стрелой взмыл в небо. Набрав скорость, он буквально прижался к земле в перевернутом полете. Рядом с головой мелькает земля. Малейшее прикосновение — гибель. Земля, кажется, и сама дрожит от гула мотора, напряжена до предела и как бы старается уйти еще на несколько сантиметров от храброго летчика. А над ним облака где-то далеко-далеко, как в пропасти. Филигранно выточил комдив фигуры пилотажа, приземлил самолет и вышел из кабины под восторженные крики одобрения французских летчиков.

Это была уже советская школа высшего пилотажа. Но не ради спорта осваивал ее Захаров, воюя еще добровольцем в Испании и Китае. Эту школу он проходил и на фронтах Великой Отечественной войны. В первый же день боев под Минском он сбил два вражеских самолета.

Помню, в период формирования дивизии, когда Захаров беседовал с личным составом, я осторожно спросил его:

— Товарищ генерал, а на каких типах самолетов вы летали?

— Э-э, товарищ Барсуков, задали бы вопрос полегче. Проще ответить, на каких типах не летал.

Политотдел дивизии возглавил полковник Богданов, а затем полковник Сковронский.

Штаб 18-го авиационного полка с 1944 года принял подполковник Гнездилов — подтянутый, отлично подготовленный офицер. Под стать ему были и заместитель начальника штаба по оперативно-разведывательной части гвардии капитан Мельников, начальник связи полка Городецкий, адъютанты эскадрилий. Штаб 139-го гвардейского полка возглавлял подполковник Савченков, 523-го — подполковник Твердохвалов и штаб полка «Нормандия — Неман» майор Шурахов.

Все они много и плодотворно работали и на КП, и в штабах, и в подразделениях, обеспечивая боевые действия полков.

Штаб дивизии возглавляли полковник Аристов, а с 1944 года — полковник Сажнев. Начальником оперативного разведывательного отдела был подполковник Барматунов. Среди офицеров штаба дивизии выделялись майор Ильевский, капитаны Точилин и Кузнецов.

Офицеры штаба дивизии и полков работали в тесном контакте. Это был крепко спаянный коллектив, в котором каждый был полон сознания высокой ответственности за порученное дело. Трудно сказать, когда начиналась и когда кончалась их работа. Штабы действовали круглосуточно.

Успешному ведению боевых действий способствовало обобщение боевого опыта, организованного штабами.

Штабом дивизии производилось обобщение тактических приемов, разбор эпизодов, велся «Журнал боевых действий». Этот журнал, подписанный командиром дивизии и начальником штаба, фиксировал опыт боевых действий за месяц. Журнал являлся документом, где анализировались боевые действия, вносились предложения по совершенствованию боевой выучки. Журнал учил, как лучше бить врага. Сама боевая жизнь отражалась в этом журнале, и он был первым фронтовым учебником.

18-й гвардейский истребительный полк считался самым подготовленным и боеспособным. Еще в мирное время он был одним из лучших полков истребительной авиации. На всеармейских соревнованиях его летчики заняли первое место, за что получили от наркома обороны переходящий приз «За огневую подготовку».

Участвовать в боях летчики полка начали в июле 1941 года под Новгородом и в первый же день сбили пять самолетов врага, не потеряв своих. В июле и августе полк вел напряженные бои, совершая ежедневно по 8—10 боевых вылетов.