Крыло беркута. Книга 1 - [78]

Появись баскак осенью — никого бы это не удивило, народ в общем-то уже привык видеть его в пору сбора ясака. Но приезд его в столь трудное время, когда и так у людей еле-еле душа в теле, привел всех в изумление. Зачем он явился? Что хочет отнять у согнутого бедой племени? И у грабежа должен быть предел, а у всякого дела — свой срок!

К удивлению Субая, баскак на сей раз не выказал намерения обобрать племя. Разговор начал без рыка, — замысловатый разговор, из которого трудно было вывести, что у него на уме. «Не взял за горло сразу, ничего не требует, — думал Субай, слушая баскака. — Наверное, придумал какую-нибудь каверзу, выложит напоследок…»

Странные вещи интересовали Ядкара-мурзу.

— Парни твои выезжают на охоту? — спросил он. — Где охотятся? Кто охотится? Как их звать?

— У нас многие этим увлекаются, — ответил глава племени. — Встал человек на ноги, может сесть на коня — считай, уже охотник.

Довольный в душе тем, что внимание баскака занято не самым существенным для племени, не ясаком, Субай продолжал:

— А охотятся в разных местах — и в в лесу, и в степи, смотря какое время года. Зимой ходят на волка, лису, зайца. Белку в лесу берут, бывает — куницу. Весной бьют дичь. К концу лета идут к речкам, где норка водится или бобер…

У баскака глаза загорелись. Субай спохватился: лишнего наговорил. Попытался исправить свою промашку:

— Ходить-то ходят, да чаще всего с пустыми руками возвращаются. Не могут поймать…

— Кого не могут поймать?

— Да ту же лису или зайца. Хитры, окаянные! Осторожны! А уж про норку и говорить не стоит…

— Не прибедняйся, Субай-турэ. Парни у тебя, я слышал, добычливые. Что стрелой не достанут, то ловушкой возьмут.

— Нет, уважаемый мурза, нет у нас настоящей охоты. Одни разговоры.

— Сомневаюсь, Субай-турэ… Скажи-ка, в последние дни твои люди на Уршаке охотились?

— Кто их знает! Может, и охотились. До Уршака — рукой подать, за пару дней можно обернуться.

Помолчав, Субай счел нужным добавить на всякий случай:

— Удачна охота, нет ли, но что положено — мы хану отдаем. Ты сам, уважаемый мурза, хорошо это знаешь.

— Знаю, знаю. И что отдаете, и что скрываете — знаю. Но об этом потолкуем в свое время. Я по другому делу приехал: должен исполнить повеление великого мурзы Шейх-Мамая.

Субай вздохнул с облегчением: значит, не о ясаке пойдет речь.

— Милости просим, милости просим! Слово великого мурзы священно и для нас!

— Великий мурза сказал: дабы держава моя стала еще сильней, все подвластные мне племена должны прислать в мое войско самых крепких и ловких парней. Я, сказал великий мурза, посажу их на коней, дам каждому лук и стрелы, повешу на бок саблю…

Кто в юности не мечтает о том, чтобы с сагайдаком за спиной, с саблей на боку, на быстром, как ветер, коне, отправиться в далекие края! Многим, кто хочет поскорее почувствовать себя настоящим мужчиной, затуманивает голову эта мечта. И находятся егеты, которые по своему желанию идут служить в войско хана или великого мурзы. Среди минцев, правда, таких не бывало, но среди юрматынцев, говорят, были, и среди кыпсаков и табынцев тоже были.

Субай обеспокоился: вот как обернулось дело! Пусть в племени никто и не вызовется сам служить в войске — этот злыдень может силком увезти лучших егетов. Надо выкручиваться…

— Спасибо великому мурзе! — начал Субай. — Оказал большую честь племени, прислав по такому делу знаменитого баскака…

Ядкар-мурза изменился в лице, не услышав своего титула. Субай понял, что опять допустил оплошность, и поспешил исправить ее:

— Да, прислал одного из самых близких его сердцу мурз. Только вот вряд ли найдутся у нас люди, достойные столь почетной службы…

— Все прибедняешься, Субай-турэ, — улыбнулся баскак и, слегка повысив голос, дал понять, что уклониться от исполнения воли великого мурзы он не позволит. — Племя у тебя большое, и найдутся люди, которые могли бы служить даже самому пророку.

— Все они на виду. Толковых раз, два — и обчелся, а бестолковых не то что к великому мурзе, но и к скоту не стоит посылать.

Видя, что Субай уперся, баскак попробовал сыграть на его честолюбии:

— Пополнишь войско — возрастет твой вес в глазах великого мурзы, он выделит тебя среди биев, приблизит к себе.

— Мы и так близки ему. И сами его почитаем, ясак платим.

— Времена меняются, Субай-турэ. Одного ясака теперь мало. Царь урусов беспокоит орду, царь Иван. Надо укрепить державу.

— Царь урусов воюет с казанским ханом. На Казань идет. Нам-то от этого какая печаль?

— Казань возьмет — и вся Большая Идель с окрестными землями достанется ему. А что нам, ногайцам, останется? А?

Ядкар-мурза далее вскочил в возбуждении.

— Так не хочешь дать людей? — спросил он резко. — Не хочешь сам указать, кого взять?

— Нет у меня, Ядкар-мурза, егетов, какие нужны тебе. Нет.

Баскак пожевал губами, подыскивая слово, которое сразу поставило бы зарвавшегося Субая на место, но слова такого не нашел. Стараясь не сорваться на крик, пригасив ярость, приказал:

— Созови племя!

Неожиданное требование привело предводителя племени в замешательство. Не глядя на него, баскак повторил:

— Весь свой народ собери! Хочу поговорить с ним!

— Хорошо, Ядкар-мурза. Когда собрать? Люди разъехались, разбрелись, кто куда, — нужно время…