Крылатое приключение - [3]

– И правда, клюется, – разглядывая палец, с восхищением покачал головой Ромка. – Я сам виноват, к нему нельзя подходить со спины и делать резких движений. Понятное дело, хищник. Это, к вашему сведению, не ястреб и не коршун, а самый настоящий сокол. Видите, у него на груди каплевидные пестринки? И глаза у него темные, а у ястреба – желтые. Не знаю только, какого он вида. Но это я потом посмотрю, а пока его надо полечить.

– Наверное, он на провода налетел, как тогда голубь, – сказала Лешка.

– А может, в него кто-то стрелял, но пуля прошла по касательной.

– Ой, а я никогда не видела таких птиц живьем! – с интересом разглядывая нового опасного питомца, воскликнула Катька. – Ну, может, и видела когда в зоопарке, но не обратила внимания.

– Сокол теперь – редкая птица, – заметил Артем.

– Еще какая редкая, их теперь раз-два – и обчелся. Многие их виды занесены в Красную книгу. Там теперь очень много хищных птиц, потому что их до недавнего времени беспощадно истребляли. Я Брема читал, так у него написано, что и ястребы, и орлы, и соколы подлежат уничтожению, – закивал Ромка.

– Будто природа сама не знает, кто ей нужен, а кто нет, – буркнула Лешка и озабоченно спросила: – А чем же мы будем его кормить?

– Если это хищник, ему нужно мясо. Да? – спросила Катька и, не дожидаясь ответа, побежала к холодильнику.

– Отрежь кусочек, да разморозь прежде, чем нести! – вдогонку ей крикнул Ромка.

Катька откромсала от замороженного мяса большой кусок, подставила его под струю горячей воды и, когда мясо оттаяло, принесла его в комнату. Ромка раздвинул штору, чтобы птица могла лучше видеть, и подбросил мясо в воздух. Не успело оно упасть на диван, как сокол ринулся на добычу, схватил мощными лапами и принялся рвать острым клювом.

– Вот это хищник так хищник! – поразилась Катька.

– Пусть поживет у нас, мы его прокормим, – предложила Лешка.

– А что? – воодушевился Ромка. – Место для него есть – в сарае. Если мы будем держать его там, а не в доме, Нина Сергеевна возражать не станет. А потом, когда он поправится, мы его выпустим. Или с собой в Москву возьмем. В общем, там видно будет. А теперь помогите посмотреть, что у него с крылом. Только не делайте резких движений, а то он опять на кого-нибудь набросится.

– Я знаю, как его усмирить, – сказала Лешка. – Ему нужен колпак.

– Верно, я уж и сам об этом подумал. Но колпака у нас нет, чем бы его заменить? Думайте все!

– А давайте сделаем оригами, – предложила Лешка.

– Ори… что? – сморщила носик Катька.

– А это в буквальном переводе с японского – «складывание бумаги». В Японии это искусство передается от взрослых к детям. Ты же слышала о бумажных журавликах?

– Слышала. Я и сама могу сложить и «лодку», и «кораблик», и «обжору».

– А что, идея, – Ромка вырвал из блокнота лист, свернул его наподобие лодки и нахлобучил соколу на голову. – Ну и как?

Лодка на голове птицы хоть и плохо, но держалась, и все решили, что на первый случай сойдет и так.

Затем Артем вызвался подержать сокола, а Ромка осмотрел крыло, выстриг перышки вокруг раны, обработал ее края йодом и компетентно заявил:

– По-моему, ничего страшного. Летать он пока не сможет, потому что у него обломаны маховые перья, но будем надеяться, что скоро отрастут новые.

– А теперь давайте отнесем его в сарай, – предложил Артем.

Глава II Поездка в Москву

Старый деревянный сарай еще в начале лета был оборудован друзьями под штаб-квартиру, и Катька принимала в этом самое деятельное участие. Они натаскали в сарай пахучего сена, накрыли его старым, но красивым «тигровым» покрывалом, на котором было очень удобно и сидеть, и лежать. Потом Ромка приволок туда всякой старой мебели: стол, стул, табуретку, а стены оклеил постерами с фотографиями звезд кино и эстрады, и внутри стало не только уютно, но и ярко.

Войдя в штаб-квартиру, Ромка взгромоздил на стол перевернутую табуретку и усадил сокола на узкую перекладину между ее ножками. Птица перебралась на самый край перекладины, поджала под себя одну ногу и замерла.

Все расположились на сене, не сводя с сокола глаз.

– «Лодка» все же не годится – и держится плохо, и смотрится некрасиво, – критически подметила Катька.

– Ежу понятно, – отозвался Ромка. – Надо поскорее сшить ему настоящий колпак. И насест должен быть другим. Кажется, его нужно обить сукном или войлоком, чтобы у сокола не уставали лапы.

– А правда хорошо, что у нас теперь есть свой домашний сокол? Ни у кого нет, а у нас – есть! – возликовала Лешка. – Давайте назовем его Тимошей.

– Кличка Тимоша больше подходит смирной птице, а это хищник, – возразил брат. – Лучше назвать его Ураганом или Злюкой.

– Мне не нравится, – заявила Катька, а Артем сказал:

– Он же не всегда будет таким диким. Если Лешке так хочется, пусть будет Тимошей.

– Да и ладно, – легко согласился Ромка. Он поднялся с сена, занавесил единственное в сарае узкое окошко. Стало совсем темно, и Ромка снял с головы сокола «лодку». Птица не пошевельнулась, и он легонько погладил ее по спине. – Мы его воспитаем, приручим, и он нас полюбит. Вы ведь знаете, что сокол – птица ловчая?

– И что? – спросила Катька.

– А то, что мы сможем с ней охотиться. – Ромка вернулся и сел рядом со своей боевой подругой. – Ты, Катька, Дюма «Королеву Марго» читала? Помнишь, какую книгу использовала Екатерина Медичи, чтобы отравить Генриха Наваррского, а вместо этого отправила на тот свет своего собственного сына, короля Карла Девятого?