Судя по всему, трюк удался вполне. Дворецкий даже поклонился от почтения.
— Я залюбовался тобой, — сказал он, — потому что моя госпожа… нуждается в телохранителе. Вот я и подумал…
— Что я продам свой меч какой-то избалованной бабенке? — зевнул Конан.
Дворецкий показательно оскорбился.
— Для начала не стоит называть мою госпожу «бабенкой», произнес он. — Она весьма почтенная дама. Состоятельная и привлекательная.
— А, — неопределенно высказался варвар и откусил сразу половину булочки.
— Просто ее милость обосновалась в Ианте совсем недавно, продолжал дворецкий, — и сразу начала обзаводиться прислугой. Поэтому у нее до сих пор нет телохранителя. А он необходим, когда речь идет об одинокой молодой женщине.
— Одинокой? — облизнулся варвар и затолкал и в рот остатки булочки. — Это интересно.
— Боюсь, добрый мой варвар, что это может заинтересовать также воров, грабителей, насильников и прочую малопочтенную публику. Ты меня понимаешь.
— Естественно, — отозвался Конан с набитым ртом.
— Она богата, говорю тебе. Она хорошо заплатит за собственную безопасность. Если бы ты согласился охранять жизнь моей госпожи…
— Должно быть, она действительно хороша собой и щедра, если ты, прослужив у нее недолго, так ее расхваливаешь, — заметил варвар.
Дворецкий чуть покраснел, и Конан отметил это не без удовольствия. Возможно почтенный пожилой человек и сам влюбился в эту даму. Такое случается сплошь и рядом. Время от времени она позволяет целовать себе ручку или ножку, а он за это при случае даст за нее содрать с себя кожу. Умно, подумал Конан.
А вслух произнес:
— Я должен посмотреть па твою госпожу. Если это какая-нибудь старая глупая корова, страдающая одышкой и мнительностью, то будь она хоть набита золотыми монетами — я не соглашусь охранять ее.
Дворецкий медленно залился краской.
— Как ты смеешь! — проговорил он. — Моя госпожа — самая прекрасная, умная…
— Понял, понял — перебил Конан и отошел от колонны. — Ну так веди меня к ней! Если она и впрямь хороша, клянусь, я убью ради нее кого угодно, хоть демонов из преисподней.
Дворецкий посмотрел на варвара так, что стало ясно: он в этом не сомневается.
Госпожа действительно оказалась очень хороша. Очень умна. И очень одинока. У нее имелся только один недостаток. Она была воровкой, и Конан очень хорошо знал ее.
Зонара! — воскликнул он, едва дворецкий торжественно затворил дверь, и они остались наедине.
Конан! — вскричала она, бросаясь ему в объятия. — Какими судьбами?
Решил проверить, не скучали ли без меня здешние алмазы, рубины и прочие золотые побрякушки, — ответил Конан. — Я ведь не знал, что их уже развлекаешь ты!
Ну что ты, — протянула Зонара. — Я здесь на отдыхе. Я не ворую там, где живу, пора бы это запомнить. Мудрое, кстати, правило.
Наверное, ты вычитала его в какой-нибудь книге, — предположил Конан.
Зонара, смеясь, ударила его по руке.
В книге моей жизни, Конан. В книге, полной самых невероятных приключений.
Ну, — усомнился он, — вряд ли она интереснее моей.
Ты старше, — объявила она, что было неправдой.
Конан тоже засмеялся.
Я рад тебя видеть богатой и в добром здравии, — сказал он вполне искренне. — Теперь скажи, стоит ли мне наниматься к тебе телохранителем или оставим все как есть.
Телохранитель мне любом случае понадобится, — произнесла Зонара, многозначительно щурясь. — Мое тело любит, чтобы его охраняли, если ты это имеешь в виду.
Конан чуть поднял брови.
Возможно, — сказал он наконец.
А что ты подразумевал под «оставим как есть»? — осведомилась она. — Что «есть»?
Есть заброшенная усадьба за городской чертой — объяснил варвар. — Совершенно пустая. Ее покинули несколько зим назад. Вино там еще не прокисло и бочках, но постели сгнили и всю мебель съели древоточцы. Я там обосновался пару дней назад.
Интересно, — протянула Зонара. — Наверное, будет лучше, если ты переберешься ко мне. Моя постель свежа и мягка, да и я сама — тоже.
Конан чуть вздохнул.
Может быть, ты и права… — начал он.
При словах «может быть» Зонара негодующе подняла брови.
У тебя, стало быть, имеются сомнения… — прошипела она, изгибаясь всем телом, как змея, готовая наброситься на жертву, Зонара была некогда акробаткой и до сих пор весьма умело пользовалась навыками, полученными в детстве и ранней юности. Если киммериец был, несомненно, многократно сильнее этой женщины, в ловкости она ему не уступала, а в иных случаях и превосходила его.
Конан, разумеется, не мог не считаться с данным обстоятельством и задумчиво пояснил своей старой сообщнице:
«Понимаешь ли, Зонара, в этом саду я кое за кем наблюдаю».
Зная характер Зонары, Конан не стал объяснять ей многого. Ей наверняка взбредет на ум какая-нибудь головоломная идея, причем реализация мудреного плана будет возложена на Конана, а если он откажется, Зонара изведет его попреками и в конце концов сделает все сама. И тогда киммерийцу придется выручать ее из очередной беды.
Поэтому Конан ограничился намеком на крайне важное дело, имеющееся у него в заброшенной усадьбе.
Не понимаю! — воскликнула Зонара, не скрывая разочарования. — Почему же ты, в таком случае, решил наняться в телохранители?
Чтобы получше осмотреться в городе, — невозмутимо ответил варвар. — У богатенькой красотки наверняка есть богатенькие и глупенькие подруги. Ими бы я и занялся в первую очередь. Но, поскольку красотку оказалась ты, план можно считать провалившимся.
