Кружки любви - [89]

— Вы можете перевести его в комнату к сестре? — спрашиваю я медсестру, когда она говорит, что время перевозить Хантера.

Она не рада мне с тех пор, как я остановила введение седативного препарата Хантеру. Но мне плевать.

— Я посмотрю, что можно сделать, — бормочет она раздраженным тоном.

Несколькими минутами позже, она входит, чтобы объяснить мне, что они — кто бы они ни были — предпочли держать их отдельно. И тут я не выдерживаю.

— Мне плевать, что вы предпочли бы сделать. Эти дети пережили кошмар! Я не буду стоять здесь и позволять вам держать их раздельно по любой причине, если это не касается их здоровья. Я знаю, что вы делаете это специально. Вероятно, вы делаете так, поскольку я смутила вас, не разрешив сделать укол седативного Хантеру. И я не сожалею об этом. Ему не нужно было успокоительное. Ему необходимо было утешение. Пробуйте в следующий раз сделать свою работу, вместо того, чтобы запихивать лекарство. Если вы не разместите их в одной палате, я пойду к руководству больницы. Палата Алиссы рассчитана на двух пациентов. Нет ничего, что мешает их совместному размещению. Я буду бороться на смерть за это. Я могу быть очень настойчива. Не проверяйте меня, леди. Я нахожусь на волоске от срыва. Вы не захотите видеть меня, когда я психую. Это очень неприятно.

Хантер тихо хихикает, выводя меня из моего запальчивого состояния. Я смеюсь вместе с ним. Это больно, но также чувствуется хорошо.

— Какие-то проблемы? — спрашивает хирург Хантера, Доктор Робертс.

Он привлекательный мужчина, примерно моего возраста с песочными волосами и добрыми голубыми глазами. Хотя он не Гаррет Шарп.

— Да, — произношу я, в то же самое время, когда медсестра в гневе отрицает.

— Я просила, возможно ли разместить Хантера в палате его сестры. А медсестра Рэтчед (Прим. имя нарицательное для жестокой медсестры, появилось после выхода романа К. Кизи «Пролетая над гнездом кукушки») достает меня по этому поводу. В этом нет необходимости, после всего, через что мы прошли.

Крошечная ухмылка трогает его губы, когда я назвала её медсестрой Рэтчед. Я обычно не такая грубая или боевая, но я на пределе и очевидно, когда я добираюсь до этой точки, я становлюсь немного злой.

— Я думаю, мы можем узнать, чем вам помочь, — заверяет меня Доктор Робертс.

— Спасибо Вам.

— Я отвезу его вниз и возьму все на себя, — говорит он, отклоняя помощь медсестры. — Мне жаль насчет Керри. Она немного чувствительна.

Я киваю, соглашаясь, пока он начинает передвигать кровать Хантера к лифту.

— Я был в вашем магазине несколько раз, — небрежно произносит Доктор Робертс, пока закрываются двери лифта. — Ваш тыквенный хлеб просто удивительный.

— Любимый у горожан.

— Так же, как и Вы, — флиртует он.

— Она занята, док, — вклинивается Хантер.

— Я не удивлен этим.

Слегка неудобная напряженность заполняет пространство, заставляя меня вздохнуть от облегчения, когда мы достигаем нашего этажа.

— Могу я увидеть Коди, до того, как Вы отвезете меня в мою палату? — спрашивает Хантер.

— Несомненно, — мило отвечает Доктор Робертс, напряженность ушла.

Карен придерживает дверь открытой, пока я прохожу через неё. Дженна вскакивает на ноги, закрывая свой рот обеими руками при виде Хантера. Слезы потоком льются по её лицу, пока рыдания сотрясают ее миниатюрное тело. Я сглатываю большой ком в горле и иду к кровати Коди.

— Коди, солнышко, — шепчу я ему в ухо. — Мне надо, чтобы ты проснулся. У тебя посетитель.

— Кто? — хрипит он.

— Привет, мужик, — эмоционально произносит Хантер, пока Доктор Робертс и Карен располагают его кровать рядом с Коди.

— Хантер. Ты в порядке?

— Довольно херово, но я жить буду, — заверяет он друга.

Дженна и я оборачиваем наши руки вокруг друг друга, пока Коди и Хантер тянутся друг другу для слабого, слепого удара кулаком.

— Мы можем побыть минутку вдвоем? — тихо спрашивает Коди.

— Конечно, — немедленно отвечаю я.

— Не слишком долго. Вам обоим нужен отдых. Просто нажмите кнопку вызова, когда будете готовы, — добавляет Карен, прежде чем мы оставляем их одних.

Оба мальчика молчат, пока мы покидаем палату. Карен и Доктор Робертс идут на пункт медсестер, пока Дженна и я зависаем у двери в палату Коди.

— Он выглядит ужасно. Я думала, что Коди выглядит плохо… Эм… — шепчет Дженна, в то время как я притягиваю её в свои объятья и позволяю себе выпустить слезы, которые я сдерживала с тех пор, как увидела Хантера.

После длительного времени, мы опираемся о стену и держимся за руки, вытирая наши слезы.

— Они живы, Дженна. Всё могло быть намного хуже. Я продолжаю говорить себе это, так, чтобы я могла пройти через это прямо сейчас.

— Всё могло быть хуже, — повторяет она, успокаивая себя.

— Я сделала всё, что могла наверху с впечатлительной капризной медсестрой, и Хантера разместят с Алиссой.

— Ты дала ей в морду и прокляла её?

— Я назвала её медсестрой Рэтчед.

Мы с Дженной обе фыркаем, прежде чем она говорит.

— Я останусь с Хантером и Алиссой сегодня ночью. Я знаю, что они будут вместе, но я хотела бы остаться с ними.

— У тебя, что, нет пар завтра?

— К черту пары, — усмехается она.

— Правильно, — отвечаю я с усмешкой.

Я знаю, что не стану покидать эту больницу до выписки Коди. Нет никакой возможности, что я оставлю его здесь одного. Арлин и Беверли могут легко справиться с моим магазином, и они будут с удовольствием это делать.