Крутыми верстами - [102]

Установил комдив строжайший лимит не только на снаряды да мины, но и на все боеприпасы, вплоть до патронов. Это тоже подготовка к наступлению. Двойная польза: с одной стороны, накопление ввозимых запасов, а с другой — усыпление бдительности обороняющегося противника.

— Так что там у Лымаря? — спросил Дремов у начподива, когда сели на земляной топчан в командирском блиндаже.

Сергей Данилович, вспомнив свои рассуждения и положение дел у Лымаря, неловко замялся.

— Как вам сказать? Внешне все в норме. — Полковник кашлянул в кулак, подумал и, не поднимая головы, продолжил: — А все же хотелось видеть полк более боевым. Кажется, не хватает там, если так можно выразиться, злости. Невредно было бы иметь и более живого командира и, конечно же, позубастее замполита. Майор Океании, видно по всему, человек слабый. Не только не видит дальше своего носа, но и под носом замечает далеко не все. Пришлось круто поговорить. Дал слово, что исправится. Посмотрим.

Дремов внимательно слушал полковника, а когда тот сказал, что майор Океании дал слово активизировать свои действия, засмеялся, махнул рукой.

— Напрасная потеря времени, — вскинул он голову. — Тут допущена ошибка, в которой главным виновником является ваш покорный слуга. — Дремов положил пятерню себе на грудь.

Сергей Данилович, вскинув брови, посмотрел на комдива.

— Не понимаю.

— Да, да! Повинен я. История простая. Майор был здесь у нас в политотделе вроде бы в роли кадровика, а по сути — посыльным, или, как ты говоришь об Оксанине, — телохранителем. Только не при Лымаре, а при начальнике политотдела. Тихон Карпович, грешным делом, любил иметь при себе человечка на подхвате. Когда встал вопрос о его убытии на учебу (почему-то очень поспешно), то с мольбами вырвал у меня слово «выдвинуть майора на самостоятельный участок». Чувствовал, что не потянет, что полк ему не под силу, но прямо отказать смалодушничал — подписал представление. Беру грех на себя. Так и доложи, что виноват комдив. Дремов призадумался, а когда в блиндаже неожиданно вспыхнул свет от включенного в соседней землянке аккумулятора, посмотрел Титову в глаза.

— Какие же, по-твоему, можно сделать выводы о боеспособности полка?

Титов удивился: «Вроде читает мои мысли».

— Об этом и думал, но хочется говорить не о тактике, а в несколько ином аспекте — о, так сказать, психологическом настрое.

— Ну что ж! Интересно послушать свежее впечатление. Возможно, мы присмотрелись? Чего-то не замечаем. А то и несамокритично оцениваем положение дел.

Титов улыбнулся.

— Насколько мне известно, такое не в вашем характере. Свою точку зрения хотелось высказать, начиная со сравнения. Вы сказали о том, как готовится трамплин у Новикова. Судя по всему, там люди смотрят вперед, думают о том, как придется наступать. Вполне понятно, что такому отношению к службе можно только радоваться. Считаю, что не погрешу, если скажу, что в полку у Лымаря подобного нет. И прежде всего в работе с личным составом. Известно, что сейчас мы нередко получаем, с одной стороны, зеленую молодежь, а с другой — людей разных возрастов, проживавших продолжительное время на оккупированных территориях.

— Попадаются и такие, которые эти годы укрывались под бабьими юбками, — вставил Дремов.

— Ну да. Одни у своих, другие — у первых попавшихся. Во всяком случае, это обстоятельство должно быть строго учтено и отражено в деятельности командования полка. К сожалению, ни у Лымаря, ни у его заместителей оно не вызывает беспокойства. Не случайно в полку то тут, то там наталкиваешься на инертность. Как мне представляется, люди, занимая плацдарм, не чувствуют себя настоящими хозяевами.

Дремов насторожился. В его спокойных глазах мелькнула тревога, а когда Титов на минутку умолк, пододвинулся к нему поближе.

— Выслушал я тебя внимательно и считаю, что тут подняты важные вопросы, но их нельзя рассматривать скопом. Давайте по порядку. Прежде всего следует обстоятельнее поговорить о руководстве полка. О командире долго говорить не стоит. Вопрос о нем поставлен, и думаю, что в ближайшее время должен быть решен. Нет никаких оснований держать в полку человека с низкими моральными качествами. Начальник штаба и заместитель командира полка — люди неплохие. Что касается замполита — о нем у нас мнения не расходятся. Во-вторых, о полке. Прямо сказать, полк боевой, с хорошими бойцовскими традициями. За оборону Тулы был награжден орденом, геройски проявил себя в боях на дуге, отличился при форсировании Днепра и Припяти, да и здесь чуть ли не первым оказался на западном берегу. Успешно тягался с Новиковым. Сохранился в нем боевой костяк коммунистов. В его подразделениях находятся сильные, испытанные люди. Так что есть на кого опереться. Чего только стоит комбат-два. Вероятно, встречал коренастого, широкоскулого майора, удмурт он, что ли? Казаров его фамилия, Ким Кимыч. При случае обязательно поговори. Личность интересная. Только имей в виду, не корить. Лучше найди предлог похвалить. Тогда он черту голову свернет.

Теперь о том, что полк сидит у воды. Тут есть некоторые тактические соображения и кроются они в простом — не хочется на этом участке шума поднимать. Пусть противник привыкнет к тому, что там у нас чуть ли не пустое место. А вот когда будет подготовлен главный удар с участка Новикова, мы бросим здесь бесшумно того же Казарова. Пройдет он по болотам через жидкое охранение противника и в ту минуту, когда нам это будет очень нужно, появится у противника в тылу. Сейчас пусть сидит, меньше потерь. Люди, сам знаешь, нам дороже всего. Что же касается спячки, то ее надо самым нещадным образом стряхнуть. Людьми мы должны заняться, их так-то враз не подготовишь. Тут ты прав. В их души надо проникнуть и не просто разбудить, их надо зажечь.