Крутыми верстами - [101]

«Вот тебе и проблемы. Разве в полку никто не бывал? — спрашивал себя Сергей Данилович. — Надо поговорить с комдивом. Думается, Иван Николаевич правильно поймет состояние дел и мириться с упущением не станет. Мужик он рассудительный, в армии уважаемый человек. За время командования дивизией она еще прочнее закрепилась в числе лучших. Особенно отличилась в январе — феврале при разгроме окруженной группировки противника в районе Корсунь-Шевченковского. Да и здесь, на плацдарме, ее части были раньше других. Они в числе первых закрепили Кицканский плацдарм, имеющий важнейшее значение для будущей наступательной операции, начало которой, видно, не за горами. Но чтобы не оскорбить самолюбия, тут нельзя с бухты-барахты, надо до конца прожевать», — заключил Титов.

Глубокое небо посинело. В пойме реки повис хлопьями туман. Его пронзили всполохи разноцветных ракет. Послышался то в одном, то в другом месте рокот пулеметов. Где-то на участке левофлангового полка разорвалось несколько мин. Полковник Титов остановился, взглянул в сторону передовой, за реку. «Вроде бы совсем ни к чему. Все дни было тихо», — подумал он, не сходя с места.

Вскоре и пулеметные очереди, и разрывы снарядов прекратились. Закурив, Сергей Данилович намеревался зайти к начальнику штаба, но, подойдя к ходу сообщения, заметил в дымке скакавших в сторону НП всадников. «Дремов, — понял он и направился к лощине. — Надо перехватить».

Спешившись в лощине, Дремов, тяжело переставляя утомленные ноги, направился на НП, считая его основным пунктом управления и в то время, когда на фронте устанавливается относительное затишье. Находиться где-то в хате, в деревне, что в общем-то никем не осуждалось, он считал для командира непозволительным. «Лучше один раз увидеть, чем три раза услышать. Для того командирам и предусмотрено это место — наблюдательный пункт», — говорил он как бы невзначай, когда доходили до него слухи, что кое-кому из командиров частей не нравится постоянно «киснуть» на НП. Правда, штабники, не без усердия подполковника Бражникова, держали для него оборудованную хатку в деревне, но он в ней бывал лишь часик-другой после баньки.

— А-а-а, вот где комиссар, — протянул Иван Николаевич, когда Титов оказался рядом. — Давно вернулся?

— Сейчас, перед закатом.

Пошли молча, а когда оказались возле хода сообщения, оба сразу остановились. На переднем крае небо загорелось ракетами, зачастили пулеметные очереди, а у реки разорвалось несколько снарядов.

— Что это он вздумал? — взглянул Сергей Данилович в сторону передовой. — Неужели что-то засек?

Дремов, немного помолчав, засмеялся.

— Молодчина! Все-таки своего добился — обманул противника. О саперах говорю, — кивнул комдив в сторону реки. — Данилов, наш инженер, мужик дотошный, а главное — неугомонный. Был недолго на курсах. Оттуда привез новинку — как строить подводные мосты.

Дело, конечно, стоящее, но беда с лесом. Нет его. Так что ты думаешь? Тащил, как муравей, буквально по бревну, правдами и неправдами добывал. И вот пожалуйста. Вчера приходит, докладывает: «Готово, товарищ генерал». Сам сидел на реке по ночам, лез по шею в воду и все без шума, без трескотни. И даже людей задействовал для этого совсем мало. Несколько солдат.

Дремов на минутку умолк. Утихло на реке.

— Сейчас возвращался по мосту. Утоплен под воду на пятнадцать-двадцать сантиметров, грузоподъемность до двадцати тонн. Ты понимаешь, что это? Это чудо! Будем беречь до наступления. А посмотрел бы, как замаскирован. Не подкопаешься. Молодец! А то, что немцы открыли огонь, — также его выдумка: установил на берегу, далеко в стороне от моста, старый, изношенный движок. К нему пристроил что-то вроде ветряка с колотушками на концах крыльев. Пусть изображаемая молот-баба колотит всю ночь. К утру поставит там макеты разбитых автомобилей, другую технику. Утром противник сфотографирует «причиненный урон».

— Значит, кроме отвлечения внимания противника от мест истинных переправ, во время стрельбы вражеской артиллерии можно засечь ее огневые позиции?

— Совершенно верно, — подтвердил Дремов. — Разведчики начеку.

В районе НП послышались удары кувалды. Солдаты строили блиндаж, а Дремов, хотя и не протестовал, про себя думал: «Лишнее это. Недолго придется здесь сидеть».

С того времени, как Иван Николаевич стал командиром дивизии, возможности оценки общей обстановки у него значительно расширились. Он стал видеть глубже и шире. Поэтому и подход резервов, и перегруппировку войск внутри фронта он понимал как подготовку к новой наступательной операции.

Своими мыслями он пока ни с кем не делился, но исподволь предпринимал такие меры, которые способствовали бы будущему наступлению частей дивизии. Постройка подводного моста — наглядный тому пример. Он знал по опыту, что одно дело паромами цедить по каплям все необходимое войскам, перешедшим в наступление, а другое — двинуть без задержки по мосту. Сюда же относилась и подготовка исходного положения. Новикову он поставил задачу ежедневно, методически подбираться к противнику и вынудить его на ряде участков оставить занимаемые позиции. За исполнением приказа следил лично. Пока срывов не было. Полк, соблюдая маскировку и ведя по ночам саперные работы, понемногу подошел чуть ли не вплотную к вражеским окопам. На некоторых участках, пока небольших, вражеские подразделения вынуждены были отойти несколько глубже, так как неожиданно оказались от наших новых окопов ближе чем на бросок гранаты.