Крутые повороты - [56]
— К тому же, — сказал старик Никитинский, — Пархоменко очень способный… будем говорить… блестящий студент… Допустимо ли ломать судьбу такого человеказа одну совершенную им глупость? Пусть даже… непростительную глупость?
— Вы же слышали, Степан Гаврилович, — усмехнулся Нефедов. — Попов мстит Пархоменко за свое тяжелое детство!
Попов медленно обернулся к нему.
— Нет, Сеня, — спокойно сказал он. — Я никому никогда не мщу… Запомни… Но я категорически возражаю, чтобы человек что-то… всё равно что… получал не по праву… А по милости Пархоменко Фомин собирается получить чужой зачет… Ему не принадлежащий… Значит, их вина одинаковая. — Попов не гневался, не кричал. Он говорил спокойно, рассудительно. Даже мягко. И очень убежденно. Он вообще никогда не гневался. Он всегда говорил рассудительно и убежденно. — Мы вот готовы сейчас закрыть глаза… А потом будем удивляться: почему это одним людям всегда все достается с боем, а другие все получают легко, задаром… Сегодня кто-то сдаст за них экзамен, завтра — выполнит черную работу. Но мы же сами это допускаем… Сами!.. Одни у нас — белая кость, а другие — черная… Это справедливо? — Он повторил: — Справедливо? Я вас спрашиваю.
Все смотрели на Попова.
И Наташа смотрела на него.
— Очень трудный разговор, — после долгого молчания произнес наконец Павел Романович Григорьев. — Но, знаете, Костя во многом прав… Да, прав… Хорошие знания мы даем молодежи… А вот чувство ответственности, так, чтобы каждый стремился получать только свое, только по праву и по заслугам… прививаем да-алеко не всегда…
На стуле стоял раскрытый чемодан. Попов укладывал в него вещи.
На диване сидела Наташа.
Попов говорил ей:
— …Шумит аудитория? А ты не напрягайся, не старайся ее перекричать. Наоборот, говори еще тише… Утихнут как миленькие…
На пороге появилась девушка со стопкой мужского белья.
— Погладила, — сказала она.
— Молодец, сестренка, — сказал Попов. — Клади сюда.
Девушка опустилась на диван, рядом с Наташей. Сказала:
— Все-таки я не понимаю.
— Чего? — спросил Попов.
— Зачем ты переезжаешь?.. Коммуналка… У черта на куличках…
— Лучше все равно не получу.
— Ну и что? — Как бы ища поддержки, сестра Попова обернулась к Наташе. — Жили вдвоем… И дальше могли бы.
— Нет, Ленка, — сказал он, — не могли бы…
— Но почему?
— Потому что из-за меня ты еще сто лет не устроишь свою личную жизнь… А так — невеста с однокомнатной квартирой… Капиталистка!.. — Вопрос Попову был совершенно ясен, и он не счел нужным продолжать разговор. — А знаешь, — он обратился к Наташе, — зачем Азаровым нужна квартира?
Наташа пожала плечами: ясно, мол, зачем людям нужна квартира.
— Хотят ребенка усыновить, — сказал он. — Катька мечтает… Представляешь?
Он ждал изумления, вопросов.
Но Наташа продолжала испытующе смотреть на него.
— Удивительный человек, — сказала она.
— Катька?.. Да, она удивительная, — согласился он.
— Ты… удивительный человек, — задумчиво сказала Наташа. — То, кажется, весь из железа… То вдруг такой добрый.
— Добрый? — он удивился.
— Азаровым все свои деньги отдал… Лене квартиру оставляешь…
Попов засмеялся.
— Ерунда, — понимающе сказал он. — Давать — не брать… Брать трудно… А давать очень легко…
И неожиданно, безо всякого перехода, оказались мы на улицах Ленинграда.
Шестой класс «А» приехал сюда на летние каникулы.
Вот знакомый нам по школьной фотографии вихрастый мальчик Костя Попов, вот Володя Азаров, а вот и толстый Петя Федотов.
Группа ребят стояла на Аничковом мосту, разглядывала четырех чугунных коней, которых усмиряли чугунные наездники.
— Скульптор Аничков… — не очень уверенно сказал Попов.
— Дурак, — возразил толстый Петька Федотов. — Такого скульптора и нет вовсе.
— Сам дурак, — сказал Попов. — Почему же мост Аничков?
— Не потому, — сказал Володя Азаров. — Их, я читал, Клодт лепил.
— Видал! — обрадовался Петька. — Ни хрена не знаешь. Воображала…
Еще минуту назад Косте Попову было решительно все равно — кто лепил коней на мосту. Но уступить толстому Петьке, ненавистному Петьке он не мог никак.
— Аничков, — сказал Костя.
— Клодт! — ликующе возразил Петька.
— Аничков! — упрямо повторил Костя.
— Клодт! — крикнул Петька. — Не слышал никогда?.. Эх ты… сын полка…
Костя опешил.
— Почему я сын полка? — недоуменно спросил он.
— А кто же? — сказал Петька. — На какие деньги в Ленинград поехал?
— Я тридцать рублей внес, — сказал Костя. — Как все.
— Все сорок пять вносили, — торжествующе сообщил Петька. — А на тебя еще по рублику собирали…
Ребята обступили их.
Молча, с ужасом смотрели они на Петьку.
— Вот скотина, — проговорил Азаров. — Да ты!.. — он подскочил и, размахнувшись, ударил Петьку в ухо.
Костя Попов стоял рядом, будто оглушенный.
И вдруг, очнувшись, опрометью бросился бежать.
— Костя! — крикнул Володя Азаров. — Постой, Костя. Слышишь?
Ничего не слыша, никого не видя, расталкивая прохожих, бежал Костя Попов по Невскому…
У входа в парк висел большой красочный транспарант: «Привет бойцам стройотряда Туранского политехнического». На эстраде играл духовой оркестр. Среди оркестрантов находился и Сережа Васильев. Он целиком, самозабвенно отдавался игре.
Молодые люди в зеленых форменках кружились под звуки вальса.
Александр Борин, известный журналист и обозреватель «Литературной газеты», рассказывает о своей юности, о людях, с которыми сводила его судьба. С кем-то из них отношения ограничивались простым знакомством, с другими устанавливалась долгая дружба. Среди них писатели Александр Бек, Константин Симонов, Илья Зверев, Леонид Лиходеев, Камил Икрамов, летчик-испытатель Марк Галлай, историк Натан Эйдельман, хирург Гавриил Илизаров, внук великого писателя Андрей Достоевский и многие другие.В газету А. Борин писал статьи по вопросам права, однако некоторые из них так и не увидели свет.
В книге представлены 4 главных романа: от ранних произведений «По эту сторону рая» и «Прекрасные и обреченные», своеобразных манифестов молодежи «века джаза», до поздних признанных шедевров – «Великий Гэтсби», «Ночь нежна». «По эту сторону рая». История Эмори Блейна, молодого и амбициозного американца, способного пойти на многое ради достижения своих целей, стала олицетворением «века джаза», его чаяний и разочарований. Как сказал сам Фицджеральд – «автор должен писать для молодежи своего поколения, для критиков следующего и для профессоров всех последующих». «Прекрасные и проклятые».
Читайте в одном томе: «Ловец на хлебном поле», «Девять рассказов», «Фрэнни и Зуи», «Потолок поднимайте, плотники. Симор. Вводный курс». Приоткрыть тайну Сэлинджера, понять истинную причину его исчезновения в зените славы помогут его знаменитые произведения, вошедшие в книгу.
В 1960 году Анне Броделе, известной латышской писательнице, исполнилось пятьдесят лет. Ее творческий путь начался в буржуазной Латвии 30-х годов. Вышедшая в переводе на русский язык повесть «Марта» воспроизводит обстановку тех лет, рассказывает о жизненном пути девушки-работницы, которую поиски справедливости приводят в революционное подполье. У писательницы острое чувство современности. В ее произведениях — будь то стихи, пьесы, рассказы — всегда чувствуется присутствие автора, который активно вмешивается в жизнь, умеет разглядеть в ней главное, ищет и находит правильные ответы на вопросы, выдвинутые действительностью. В романе «Верность» писательница приводит нас в латышскую деревню после XX съезда КПСС, знакомит с мужественными, убежденными, страстными людьми.
Что делать, если ты застала любимого мужчину в бане с проститутками? Пригласить в тот же номер мальчика по вызову. И посмотреть, как изменятся ваши отношения… Недавняя выпускница журфака Лиза Чайкина попала именно в такую ситуацию. Но не успела она вернуть свою первую школьную любовь, как в ее жизнь ворвался главный редактор популярной газеты. Стать очередной игрушкой опытного ловеласа или воспользоваться им? Соблазн велик, риск — тоже. И если любовь — игра, то все ли способы хороши, чтобы победить?
Многие думают, что загадки великого Леонардо разгаданы, шедевры найдены, шифры взломаны… Отнюдь! Через четыре с лишним столетия после смерти великого художника, музыканта, писателя, изобретателя… в замке, где гений провел последние годы, живет мальчик Артур. Спит в кровати, на которой умер его кумир. Слышит его голос… Становится участником таинственных, пугающих, будоражащих ум, холодящих кровь событий, каждое из которых, так или иначе, оказывается еще одной тайной да Винчи. Гонзаг Сен-Бри, французский журналист, историк и романист, автор более 30 книг: романов, эссе, биографий.