Крутой приз - [16]

– Без шестерок обойтись не может! – расхохотался Клим.

– Завидуешь, что тебя никуда не приглашают, – поддел его Балаболкин Вячеслав, – так и скажи, а то наводишь тень на плетень, на приличных людей.

– Это ты-то приличный? Кого жена из дома выгнала?

– Я сам ушел! – хорохорясь заявил Вячеслав.

– Получается, что вы холостой? – с самым заинтересованным видом спросила Лиза. Оценивающим взглядом, с ног до головы она внимательно оглядела кадровика. Если бы присутствующие мужчины знали, что оценка выставленная Лиза была самой уничижительной, то не глядели бы завидующими глазами на кадровика.

– Я тоже между прочим холостой! – обиженным тоном заявил медведь Федор.

– Ты молчи, ты с довеском! – перебил его Балаболкин Слава.

– Василий, глянь! – Клим обратился к Становому, – Пеньки древние рогами зашевелили!

– Елизавета, обманут! – откликнулся тот.

Компьютерщики с интересом смотрели на двух разведенцев, пиарящих собственные подержанные персоны, и искоса бросали взгляды на Лизу. Они почему-то не хотели, считая ее уже своей, чтобы она дала микроскопический повод для самых смутных надежд этим непрошеным гостям. Невидимые глазу отрицательно заряженные частицы излучали мужчины друг на друга.

Еще по школе она знала, что учителя страх как не выносили проверяющих из райобразования. Обычная реакция, взгляд людей конкретного дела, на вышестоящего чиновника. И здесь в коммерческом банке то же самое, только в другой упаковке. АСУшники зачисляли себя в когорту высоколобых, а остальных работников, из вспомогательных отделов и управлений явно презирали.

И вот сейчас ей в течение нескольких секунд надо было выбрать линию поведения на будущее, и сделать ставку; на одних, или на вторых. А теоретическую, оправдательную базу, всякие там принципы за сделанный сейчас выбор, можно будет подвести потом. Так за кого ты, Елизавета Беркут, за оппозицию в лице АСУшников или за приближенных императора в лице кадровика и хозяйственника? По глазам присутствующих мужчин Лиза видела, что они оставили ей два варианта. «Какие же вы ребята наивные, – подумала она, – так я вам и ответила.

– Обмануть можно того, кто хочет быть обманутым, – не согласилась Лиза.

– Не понял! – простодушно сказал Балаболкин Вячеслав. В отличие от него, остальные отлично знали, о чем Лиза ведет разговор.

– Никто не властен надо мною, не меня будут выбирать, а я сама распоряжусь своей судьбою, и если вы мне глянетесь Вячеслав, я сама первая подойду и скажу, пригласите меня в театр. А уж дальше, гарантирую вам, если понравитесь, – она подчеркнула это слово, – то посвящу вам жизнь.

Лиза, сразу подумала, что переборщила. Как раз наоборот, всю жизнь она мечтала, чтобы молодой, стройный, талантливый юноша, красивый как бог, влюбился в нее и посвятил ей жизнь. А тут она так снизила планку, оказывается, не влюбился, а всего лишь надо ей понравиться и она будет ниже травы, тише воды. С самым серьезным видом Лиза оглядела всех пятерых мужчин. Никто не заметил упрощения, подмены понятий с ее стороны. У них в сознании остался отпечаток от необычности ее действий. Она сама первая подойдет. Решительность ее характера отметили все мужчины, но больше всего им понравилась, то что им будет посвящена вся жизнь.

Кто получал от своих благоверных тарелку борща, тот знает не из книжек, а их жизни, что тарелка часто сопровождается таким посвящением, что потом появляются красочные эпитеты, вроде – моя кобра, моя гюрза.

Похоже Лизин ответ устроил всех. Балаболкин Вячеслав вытащил из кармана пачку сигарет и протянул ее Лизе, угощая:

– Курите?

– Даже не пробовала!

– Никогда?

– Никогда!

– И не пьете? – выразил восхищение Вячеслав.

– От бокала хорошего вина, в компании умных мужчин, не откажусь никогда.

Лиза была довольна собой. Первый раунд в этом банке похоже остался за нею. Если и дальше так пойдет…Но, не стоит загадывать.

– Время идти на совещание, – глянув на часы, напомнил Балаболкин Слава.

Отряхнув юбку, Лиза первой направилась к выходу из комнаты. Хозяйственник Федор, несмотря на свою комплекцию, проворно открыл перед нею дверь.

– О, лакейская выучка, как знать себя дает, – раздалось ему вслед.

– Не лакей, а джентльмен, понимать разницу надо! – весело отбрехался Федор. А вслед ему неслись выкрики.

– Рассказывай кому, джентльмен. Кто хвастался, что дед у барина в денщиках служил?

– Я может быть князь по крови, не Галушкин, а Куракин! – крикнул Федор. – Дед мой в спальню к барыне часто заглядывал. Породу чувствуешь во мне?

– Лакейская порода!

Лиза потихоньку наматывала информацию на несуществующий ус. Когда дверь закрыли, хозяйственник оказался рядом с Лизой и не преминул отпустить по адресу АСУшников едкое замечание:

– Диссиденты!

– Натуральные! – подтвердил кадровик.

В почетном эскорте из хозяйственника и кадровика Лиза Беркут поднималась на третий этаж.

В приемной директора банка народ теснился, но столпотворения не было. Секретарша, миловидная молодая девушка, разговаривала по телефону, и у окна беседовали три человека: две дамы и молодой, спортивного вида мужчина в отлично скроенном и пошитом костюме. Дамы не произвели на Лизу впечатления. Одна из них в возрасте подпирающем четвертый десяток лет была высока, крупна, грудаста и имела узкий зад французской модели. Вторая – мелкая, худосочная, казалось страдала изжогой. У нее постоянно менялось выражение лица от нетерпеливого, словно ей срочно надо было в одно место, до устало-безразличного. Взгляд ее периодически останавливался на часах.