— Да.
— Тогда все. — Он повесил трубку.
Когда Алиса вошла в комнату, я продолжал стоять у телефона. Она даже сумела изобразить на лице подобие улыбки.
— Сейчас я чувствую себя лучше, Джонни, — сказала она. — Хорошо, что он позвонил. Теперь мы хоть что-то знаем. Последние полчаса я думала, что умру. Но теперь мне лучше, я знаю, Полли жива.
— Молю Бога, чтобы твои слова оказались правдой. И тем не менее…
— Нет, — твердо заявила Алиса, — они не могут убить Полли. Не могут — потому что не получат ключа или не узнают, где он, пока мы не увидим Полли своими глазами. Значит, пока мы её не увидим, она будет жить.
— Если они не предложат оставить ключ в каком-нибудь условном месте. Тогда мы их можем вообще не увидеть.
— Зачем им убивать её сейчас, когда никто не помешает им сделать это позднее? Надо сохранять благоразумие и хладнокровие, потому что ставка в этой игре — жизнь нашей дочери. Ты должен следовать их инструкциям. Думаю, они наблюдают за нами.
Я начал рыться в карманах. В них было пять долларов сорок центов. В сумочке Алисы мы обнаружили ещё одиннадцать долларов и двадцать два цента.
— Мало, — сказал я. — Не знаю, согласится ли Маллигэн на двадцать пять долларов. Вдруг он потребует пятьдесят?
— Разменяй чек. Магазин Хадсона ещё открыт. Он примет чек и даст тебе наличные.
Мы прошли в кухню, где Алиса хранила чековую книжку. На нашем счету в банке лежало около двухсот долларов. Банковский счет семейства Кэмбер испытывал волнообразные колебания, пик волны приходился обычно на конец месяца.
— Выпиши чек на семьдесят пять долларов, — сказала Алиса, — думаю, такая сумма у него найдется. С тем, что у нас есть, хватит.
Я выписал чек.
— Держись спокойно и быстрее возвращайся.
— Ты не боишься остаться одна?
— Со мной ничего не случится. Я запру дверь.
Я поцеловал её и вышел.
Я выгнал машину на улицу. Возможно, за домом следили, однако признаков наблюдения я не заметил. Я поехал к магазину Дэйва Хадсона, стараясь не думать ни о чем, кроме того, что мне предстояло сделать.
У Дэйва Хадсона магазин скобяных изделий и спортивных товаров, который он открыл после войны. Он записался в армию добровольцем вместе с братом-близнецом, причем оба застраховались на небольшую сумму. Брата убили, и Дэйв использовал его страховку на приобретение магазина. Однако в самом Дэйве словно осталась половина человека. Он не женился, магазин его был открыт до поздней ночи, а сам он в свободное время трудился в крошечной механической мастерской, которую оборудовал в складском помещении за своей лавчонкой. Он постоянно что-то изобретал и был уверен, что в один прекрасный день станет сказочно богат. Впрочем, деньги не сделают его счастливым, говорил он, потому что тогда ему придется отказаться от магазина. Ведь миллионер не может содержать лавочку в маленьком городке.
У нас с ним установились весьма близкие отношения, потому что я научил его делать чертежи. Он всегда предлагал мне всё лучшее, что у него имелось. Дэйв был невысокого роста, с печальными голубыми глазами. Глаза как будто говорили, что Дэйв что-то забыл или потерял какую-то ценную вещь и сейчас мучительно вспоминает, что именно и где.
Было шесть вечера, когда я до него добрался. Покупателей в магазине не было, лишь хозяин склонился за прилавком над книгой. Это было «Сентиментальное путешествие» Стерна. Дэйв Хадсон окончил лишь первый курс колледжа и стремился пополнить свое образование.
Глянув на меня, он спросил:
— Что с тобой, Джонни? Что произошло?
— Ничего не произошло, — нетерпеливо ответил я. — Я тороплюсь. Ты не можешь оказать мне услугу?
— Все, что смогу.
— У меня чек на семьдесят пять долларов. Можешь дать наличные?
— Думаю, что да.
С любопытством наблюдая за мной, он достал из кармана пачку банкнот, отсчитал семь десятидолларовых и одну пятидолларовую бумажку. Я передал ему чек. Нервно оглядываясь по сторонам, я обратил внимание на ящик с пистолетами, стоявший за прилавком.
— Что это? — спросил я, указывая на ящик пальцем.
— Учебные пистолеты. Автоматические.
— Какого калибра?
— Двадцать второго.
— А другого калибра у тебя нет?
— Что с тобой, Джонни? — с некоторым недоумением спросил он. — Что тебя волнует? Это пистолеты для спортивной стрельбы, они бывают только такого калибра.
— Сколько они стоят?
— Это очень хорошие пистолеты, Джонни. В обойме двенадцать патронов. Цена пистолета тридцать восемь долларов.
— Дай мне пистолет, Дэйв. Поверь, с ним ничего не случится. Деньги я принесу завтра.
— Нет.
— Почему? Неужели мы мало знакомы, и ты не можешь доверить мне несчастные тридцать восемь долларов?
— Черт побери, Джонни, ты прекрасно понимаешь, что дело не в тридцати восьми долларах. Если тебе требуется пятьдесят или сто долларов, я всегда ссужу их. Но ты ведешь себя странно, выглядишь ещё загадочней и хочешь приобрести оружие. Оно нужно тебе не для стрельбы по мишеням.
— Откуда тебе всё известно? — крикнул я.
— А ты послушай себя. Посмотри на себя. Вон зеркало. Взгляни. Разве я могу продать тебе пистолет? Если тебе нужна помощь, Джонни, я попытаюсь тебе помочь. Наверное, у тебя что-то случилось, и я готов помочь. Но не пистолетом.
