Крутая медь - [11]
Когда отзвучали последние аккорды, Мэрайза встала, оперев тубу на левое бедро и сильно наклонившись вправо, чтобы удержать равновесие.
– Отлично, а теперь давайте сделаем так, чтобы мистер Гаррет не отменил концерт! – заорала она. – Деревянные духовые, не бросать ваши мокрые трости на пол! Медные духовые, подтереть за собой слюни! Ударные, бегом отсюда! Если инструмент остается здесь, убираем его быстро! Три минуты на все!
Наклонившись к мундштуку тубы, она быстро сыграла семь нот. «Стрижка и бритье, два четвертака», классический рифф Бо Дидли.
Никто из учеников на меня и не глянул за подтверждением. Все принялись исполнять приказ Мэрайзы, хлопая кофрами. Я оставался на месте, глядя на Мэрайзу, Кейли и Джареда. Ни капли чувства вины и нервозности на лицах, это после таких-то чудесных выходных. Правда, и у меня тоже.
Не похоже, чтобы они выглядели разочарованными или подавленными из-за того, что у них добычу сперли. Это меня слегка раздражало.
Школьники заканчивали паковать инструменты, а Кейли с Джаредом подошли к Мэрайзе, стоявшей у северной стены, основную часть которой занимал огромный пятидверный дубовый шкаф. Туда убрали тромбоны, валторны, баритоны и пару горнов, а затем Мэрайза и ее приятели закрыли двери новенькими замками. Последней в шкаф отправилась туба. Затем Кейли и Джаред вместе с остальными школьниками вышли через большие распашные двери зала, а Мэрайза принялась пробираться между складными стульями, чтобы забрать свой рюкзак. Потом, по дороге к выходу, остановилась у дирижерского пульта, рядом со мной.
– Спасибо, что с нами понянчились, – сказала она. – Мы еще увидимся на уроке литературы?
– Боюсь, нет. Я нянька, но не на полный день. Хотя получать деньги, ничего не делая?..
Я обвел рукой зал.
– Как мне было во все это встроиться? Или умение ничего не делать… форте в моем исполнении?
Мэрайза язвительно улыбнулась.
– Музыкальная шутка. Очень умно, мистер Маркс. Но сделайте так, чтобы мисс Оуэнс этого не услышала.
Она пошла прочь, и я решил попробовать.
– Мне любопытно, – сказал я. – Как ты заставила воров вернуть «Грониц»?
Она остановилась и нахмурилась.
– А почему вы думаете, что я имею к этому хоть какое-то отношение?
– Ты единственная в оркестре, кто на тубе играет. Если бы я спер тубу, то обратился бы за выкупом именно к тебе.
– Это не сработало бы. У меня денег нет.
– Как думаешь, кто украл трубы? – спросил я, пытаясь подойти с другой стороны.
Мэрайза поглядела на меня, даже не моргнув.
– Так и не скажешь. Никогда не догадаешься, кто ворует.
Развернувшись со скоростью, скорее, балерины, чем девушки, играющей на тубе, она быстро ушла.
8. Девочка в лиловом бикини
Я дошел до двери и смотрел ей вслед, пока она не свернула за угол, к кафетерию. Во всем коридоре пристройки никого не осталось. Я вернулся в репетиционный зал и закрыл распашные двери.
Потом подошел к двери преподавательской и подергал ее. Закрыта. Достав из кармана две скрепки, я за двадцать секунд разобрался с замком и оказался внутри. Закрыл за собой дверь и защелкнул замок.
Ткнул выключатель на стене из шлакоблока. Зажглись две круглые люминесцентные лампы. Я оглядел захламленную комнату, едва три на три метра размером. Если убрать шкафы, сложенные одна на одну коробки, стол и массивное офисное кресло.
Я сел в кресло и тронул средний ящик стола. Тоже закрыт. Это меня порадовало.
Замок отнял у меня где-то минуту. Многовато для ящика стола, но время у меня было. Совсем не возражаю, если наткнусь на что-нибудь, выставляющее Гаррета в плохом свете. Я представил себе, как отправлю Элизабет доказательство того, что она совершила ужасную ошибку.
Поначалу я не заметил в ящике ничего стоящего. Ручки, мелочь, трости для кларнета и саксофона. Розовый ластик, сломанная дирижерская палочка. Пара мундштуков для медных духовых.
Но под ними оказался блокнот на пружинке. Я достал его и открыл. Куча небрежно написанных заметок насчет ранжирования деревянных духовых. Захватывает, как текст экзамена на права.
Из-под задней обложки блокнота вывалились пара конвертов формата «легал». Незапечатанные, так что я их открыл.
О’кей, я бы все равно их открыл.
В первом лежала стопка из пяти фотографий, распечатанных на домашнем принтере с цифровых снимков. Фотографии Элизабет, и некоторые из них были очень пикантны.
Ну, если по правде, то не особенно. Но не стоит такие в школе хранить. Даже у баптистов есть границы на ту тему, в каком виде дети могут увидеть директора. И какие ее части. Снимки были сделаны в солнечный летний день на пляже в Галвестоне, и Элизабет выглядела хорошо. Не хуже девочек в лиловых бикини из порно. Так что мальчики-подростки их быстро отсканят и выложат по всему Интернету.
Меня это взбесило. Неужели Гаррету действительно надо было их распечатывать и на работу приносить? Неужели он не мог восемь часов провести, не глянув на пупок Элизабет? Черт, я уже шесть лет воздерживаюсь, и ничего. Более-менее.
Я заткнул фото в бикини обратно в конверт, решив не разглядывать их слишком пристально. Теперь я знаю, где их снова найти.
А потом я открыл второй конверт. Там была всего одна фотография, куда более старая. Снятая настоящим пленочным фотоаппаратом и напечатанная в фотостудии. Вот насколько старая.
Каждое Полнолуние в Остине, штат Техас, редкие прохожие наблюдают совершенно голого мужчину, который с надеждой смотрит на Луну. Это эксцентричный романтик Джек, влюбленный в Лунную Богиню, с нетерпением ждет свидания. Друзья Джека встревожены: они подозревают, что друг их юности слегка помешался. Очень правильные супруги Стивен и Кэти, мать-одиночка Хэлли, язвительная красавица Кэролин со своим юным партнером, безмозглым Арти, – все они желают спасти Джека от безумия и каждое Полнолуние приглядывают за ним, пока он нагишом ждет любимую в лунном свете.
Молодой и дерзкий журналист Виктор Вавилов, главный редактор глянцевого журнала, находится на грани нервного срыва. Кредитор требует срочного возврата долга, угрожая физической расправой; любимая жена, кажется, собирается подать на развод; подчиненные на работе явно не готовы выполнять поставленные задачи. Все меняется, когда в руки Виктора попадает видеокамера его друга, телевизионного оператора. Нужно просто нажать кнопку «rec» — и все будет… хорошо?
Книга написана по сценарию известного российского драматурга А.В. Тимма.Шайка Ангелины Виннер продолжает борьбу. Им удается похитить Ольгу Кирсанову, жену убитого хозяина «Империи». Сын Ольги Ваня ради спасения матери отказывается от своих прав на фирму. Враждебный лагерь празднует победу, но… преждевременно! В руках у Лавра козырная карта — завещание, и, обнародовав его, он ломает планы своих врагов. Остановятся ли бандиты, или кто-то снова окажется их следующей жертвой?
Книга написана по сценарию известного российского драматурга А.В. Тимма.Франц Хартман и Ангелина Виннер, подстроившие автокатастрофу, в которой погиб хозяин «Империи» Владимир Кирсанов, намерены идти до конца. Теперь они замышляют убийство его жены Ольги и несовершеннолетнего сына Вани, наследника «трона». Волею случая Лавру суждено сыграть роль доброго ангела в судьбе женщины и ребенка.
Книга написана по сценарию известного российского драматурга А. В. Тимма.Конкуренты хозяина «Империи» Владимира Кирсанова подстроили автокатастрофу. Он гибнет, а его жена Ольга чудом остается жива. Пока она лежит в коме, адвокат Ангелина Виннер и бывший компаньон погибшего Андрей Семирядин пытаются завладеть наследством Кирсанова. Но его сын Ваня прерывает учебу в Лондоне и с помощью «сладкой парочки», музыкального Санчо и неувядающей Клавдии, возвращается на Родину, чтобы продолжить дело отца.
Обстоятельный и дотошный инспектор амстердамской полиции Ван дер Вальк расследует странное убийство домохозяйки («Ать-два!»). Героям известного автора детективов предстоят жестокие испытания, прежде чем справедливость восторжествует.
Книга написана по сценарию известного российского драматурга А.В. Тимма. На страницах романа вы встретитесь со старыми знакомыми, полюбившимися вам по сериалу «NEXT», — благородным и великодушным Лавром, его сыном Федором, добродушным весельчаком Санчо и решительной Клавдией. Увлекательное повествование вводит в мир героев, полный настоящих рыцарских подвигов и романтических приключений.
«Клуб „Голубая Луна“ хорош тем, что он невидим, так что туда никогда не нагрянут непрошеные гости. Плохо же то, что, будучи невидим, он труднодоступен для большей части людей. Чтобы в него попасть, надо обладать малой толикой магии, а у Мадам М она имеется. Найти места, находящиеся не совсем здесь, для нее не представляет проблемы. Она говорит, чтобы нас высадили из машины на углу Пятой и Пайн, и отправляет водителя. Я иду следом за ней по мокрому тротуару вдоль кирпичных домов. Время еще раннее, на улицах много людей и машин, все толкаются и куда-то спешат, не глядя по сторонам.
«Я не прекращала заниматься «хэндджобом», пока не достигла совершенства в этом занятии. Я бросила заниматься «хэндджобом», когда стала лучшей из лучших. В течение трех лет я считалась лучшим специалистом по «хэндджобу» в трех штатах. Ключ к успеху – не впадать в занудство. Если начинаешь слишком уж переживать о технике, анализировать ритм и давление, то утратишь естественность процесса. Просто загодя подготовьтесь мысленно, а после не думайте ни о чем, доверившись ощущениям своего тела.Ну, если коротко, то это как в гольфе…».
«Басту почти удалось выскользнуть через черный ход трактира «Путеводный камень».На самом деле он даже уже был на улице: обеими ногами за порогом, и почти что затворил беззвучно дверь, когда услышал голос наставника.Баст помедлил, держась за щеколду. Нахмурился, глядя на дверь, которой оставалось не более пяди до того, чтобы закрыться совсем. Нет, он не выдал себя шумом. Это он знал. Все укромные уголки трактира он знал наизусть: знал, где какая доска в полу вздыхает под ногой, которое окно скрипит рамой…».
«Он был внуком короля, братом короля и мужем королевы. Двое его сыновей и трое его внуков могут воссесть на Железном Троне, но единственная корона, какую когда-либо носил Деймон Таргариен, была корона Ступеней, скудных земель, захваченных им кровью, мечом и драконьим пламенем, которую он вскоре отринул.Столетиями род Таргариенов порождал великих людей и чудовищ. Принц Деймон был и тем, и другим. Были дни, когда не было в Вестеросе человека, более любимого, более уважаемого и более осуждаемого. Свет и тьма смешались в нем в равной пропорции.