Крушение - [49]

– Ой, Джеймс! – я снова попыталась его перенаправить в привычное место, но он снова оттолкнул мою руку.

– Прошу тебя, – взмолился он, втискивая пенис мне в анус. – Ты же разрешила Натану это сделать.

Да, когда-то разрешила. Но было ужасно больно, и я поклялась, что никогда больше такого не сделаю. Джеймс знал это. Он прекрасно знал, что анальным сексом я заниматься не хочу.

– Ты для меня все, – Джеймс поцеловал меня в шею, плечо, руку. – Я откажусь от всего, от всего, что люблю, ради того, чтобы быть с тобой, Сьюзи. Откажусь от театра, от мамы, сделаю для тебя все.

На сей раз он ткнулся в меня гораздо решительнее.

– Ты клянешься, что я – любовь всей твоей жизни, Сьюзи. Сама сказала, что сделаешь все, чтобы я был счастлив.

Я больше не стонала. Не двигалась. И глаза у меня были широко открыты.

– Твоему бывшему досталось лучшее, – шептал он на ухо.

– Джеймс, прошу тебя! – Я перевернулась, чтобы видеть его лицо. – Это ужасно. Ты говоришь обо мне как о товаре, бывшем в употреблении.

Он изогнул бровь и хмыкнул.

– Пошел ты, – я соскочила с кровати. – Не могу так больше. Ты говоришь, что любишь меня, всю меня, – я пальцами изобразила кавычки, – от макушки до пяток, но это все вранье, потому что ты не говорил бы таких ужасных вещей, Джеймс.

Джеймс резко садится на кровати. У него сощуренные глаза, грудь вздымается от быстрого дыхания.

– Я не подлый, Сьюзи. Это не подлость – хотеть иметь тебя всю для себя одного. Не подло любить тебя, не думать о твоем прошлом, наконец. Не могу вынести мысли, что ты отдавалась другому мужчине.

– Так и не начинай тогда!

– Не могу, – он стукнул по одеялу кулаком. – Не тогда, когда все, чего мне так хочется, ты уже делала раньше с кем-то еще. Я хотел с тобой немного садо-мазо, но ты уже этим занималась с Натаном. У нас, получается, уже ничего святого не осталось? Чего бы ни ты, ни я не испробовали?

– Конечно, осталось! – Слезы стояли в моих глазах, но я яростно вытирала их. – У нас все святое, потому что есть только я и ты, двое нас. Вот что делает нас особенными. Наша близость.

– Да как близость может быть особенной, если ты переспала с пятнадцатью мужиками до меня?

– Это ты мне скажи. Ты же не был девственником, когда мы встретились.

– Я был с тремя, – он выставляет напоказ три пальца, – всего с тремя.

– Да бога ради, Джеймс! Секс – не спорт, чтобы в нем соревноваться. Он только для двоих, без сравнения с тем, кто и как еще. Где и сколько.

– Тебе легко говорить, ты ведь трахала каждого мужика, который покупал тебе выпивку.

– Ты говоришь отвратительные вещи! – Я спрыгнула с кровати, сняла свою комбинацию с двери и обмоталась ею. – Ты знаешь о моем прошлом только по одной причине, Джеймс, – во всех подробностях этого прошлого, его стыдных и грязных подробностях, – лишь потому, что ты спрашивал меня, а я отвечала, добровольно. Я была с тобой честна, Джеймс. Не ты ли мне однажды сказал, что ценишь честность больше всего другого? Да пошла эта честность, если ее тебе швыряют в лицо, как кусок дерьма. Пошла эта честность и пошел ты сам. Пошло оно все!

Я смотрю на Джеймса с испугом, и сердце мое готово выпрыгнуть из груди.

– Сьюзи, я… – Джеймс подается вперед, обхватывает голову руками, – я тебя люблю, так чертовски сильно люблю, что мне иногда очень трудно справиться с твоим прошлым. Мне бы просто хотелось, чтобы мы могли отмотать время назад и встретиться, когда тебе было, например, шестнадцать. До того как ты начала трахаться направо и налево…

– Ты же сейчас не серьезно говоришь, нет? – Я закрыла лицо руками, стараясь выдохнуть весь охвативший меня ужас в ладони, потом снова отвела их от лица. – Мое прошлое и сделало меня той, кем я являюсь. Меня бы не было, не проживи я все это, не переживи все отношения с моими бывшими. Весь тот ущерб, вся боль, все сердечные травмы – именно они сделали меня женщиной, которой я являюсь сегодня. Я не собираюсь извиняться за то, что у меня до тебя была жизнь. Просто не буду этого делать, и все. А если ты не можешь принять вещи такими, какие они есть… – я перестала смотреть на него, – тогда давай расстанемся.

Я открыла дверь и выскочила в коридор. Не понимала, куда направлюсь и как далеко смогу уйти без денег, без обуви, в шелковой комбинации, которая хоть как-то меня прикрывала, но по большому счету мне было все равно. Как это получалось у Джеймса – заставить меня чувствовать себя одновременно такой красивой и такой уродливой? Такой волшебной и ущербной? Такой нужной и такой поношенной, потасканной? Почему он просто не мог меня понять? Почему не мог принять меня…

– Сьюзи, – сильная мужская рука перехватила мое запястье, чуть ли не в воздух подбросила и развернула к себе. Я слегка ударилась головой о стену, а ногами болтала туда-сюда, когда Джеймс приподнял меня на уровень его собственных глаз. – Скажи мне, что не любишь меня, и я тебя отпущу. Ты спокойно уйдешь, и я за тобой не последую. – Он смотрел на меня широко раскрытыми глазами, в его взгляде играло безумие. – Скажи, что не любишь меня.

– Ты знаешь, как я к тебе отношусь, Джеймс. Дело не в том, что…

– Скажи. Скажи, что ты меня не любишь. Скажи, Сьюзи.