Крушение столпов - [49]

«А когда я стану премьер-министром, – подумал он, – я снова возьму себе портфель министра финансов, чтобы сохранить этот кабинет. И здесь родятся великие начинания».

Ибо вот уже одиннадцать лет Анатоль Руссо при каждом падении кабинета министров ждал, что его позовут сформировать новый, и никогда не переставал отчаиваться и надеяться.

– А! Дюпети! – сказал он, обращаясь к вошедшему в комнату довольно молодому высокому лысому и корректному человеку. – Будьте любезны, положите все эти бумаги в мой ящик и заприте… И естественно, ни слова ни прессе, ни вообще кому бы то ни было о моей сегодняшней встрече, договорились?

Дюпети, начальник канцелярии, склонил свою лишенную растительности голову.

Две машины – министра и Стринберга – въехали почти одновременно во двор особняка Шудлера. В вестибюле они кивнули друг другу, но представляться не стали. Руссо тотчас почувствовал к финансисту неприязнь, и тайный инстинкт подсказал ему, что лучше с этим человеком дела не вести. Бок о бок они поднялись по лестнице, застланной толстым красным ковром.

3

Шудлер ел левой рукой, и, когда ему приходилось пользоваться ножом, слышался неприятный скрип по тарелке.

– Когда моя жена Адель, которую вы хорошо знали, дорогой Руссо… – неожиданно проговорил он.

И запнулся – на его лице появилось веселое и одновременно тоскливое выражение, но никто так и не узнал, что он хотел сказать.

– Итак, ваше превосходительство, господин барон ознакомил вас со своим проектом, который я поддерживаю? – осведомился Стринберг.

Стринберг, обращаясь к собеседникам, всегда именовал их наиболее престижными титулами, как это делают люди, стоящие на двух крайних ступенях социальной лестницы: лакеи и государи, то есть те, кто в наибольшей степени дорожит своим местом, а потому потакает тщеславию ближнего.

Обращение «ваше превосходительство», постепенно доходившее до сознания Руссо, смягчило антипатию, которую он начал было инстинктивно испытывать к Стринбергу.

– Да, в некоторой степени, – ответил Руссо, чтобы выиграть время.

Министр любил, чтобы за едой ему объясняли вещи, которые он уже знал, что давало ему возможность спокойно насладиться кухней. Смакуя плов из лангуста, утку с кровью и гусиную печенку с трюфелями, Руссо с каждым проглоченным куском, с каждым глотком редкого вина, далекие даты изготовления которого нашептывал ему на ухо дворецкий, упрекал себя в невоздержанности. «Весь день буду испытывать тяжесть в желудке. И не смогу работать… Ох! А, да черт с ним! Живем один раз, – думал он. – Приму таблетку для пищеварения». И эйфория гурманства полностью овладела им. «Конечно, конечно, я должен поступать как он», – упрекал себя Руссо, глядя, как Стринберг пьет только минеральную воду.

Тем временем Шудлер принялся еще раз излагать проект, о котором шла речь.

Десять лет спустя после подписания мира значительная часть зданий в областях, разрушенных войной 1914–1918 годов, нуждалась в реконструкции, тогда как государство далеко еще не завершило ежегодную выплату компенсаций за урон, нанесенный войной.

Потерпевшие, согласно финансовому закону от 1920 года, получили разрешение образовывать сообщества и распространять при посредстве некоторых банков займы под гарантию государства, чтобы как можно скорее восстановить разрушенное войной имущество.

Практически операция осуществлялась следующим образом: один из банков с помощью сообщества, созданию которого он способствовал или которое создавал сам, собирает в определенной области страны свидетельства об ущербе, понесенном за время войны. Затем банк выпускает и размещает на общую сумму или на сумму предъявленных к оплате и собранных свидетельств об ущербе заем, обеспеченный государственными аннуитетами[17], посредством которых выплачиваются проценты и гасится основной долг.

Тогда банк передает пострадавшим суммы, но только по предъявлении свидетельства о проведении строительных работ, притом отдельными порциями – по пятой доле каждая.

Было условлено, что банки по первому требованию должны подтверждать представителям министерства финансов соответствие между свидетельствами о новом обороте свободных средств и отчислении части средств, собранных при помощи займа.

Такое соглашение в любую минуту может быть расторгнуто, если надежность банка ставится под сомнение, – в этом случае он обязан немедленно предъявить находящиеся у него средства.

На данный момент два сообщества, наиболее значительные из всех до сих пор известных, создаются в районах Лотарингии и Артуа: проценты по акциям каждого из них превышают сумму в миллиард франков.

Именно признания за своим банком права на выпуск займов для сообществ и добивался Ноэль Шудлер от Анатоля Руссо, чтобы получить в свое распоряжение эти два миллиарда.

Исполин сел на своего любимого конька – строительство городов и промышленных предприятий. Он говорил о благотворном влиянии, какое может оказать – посредством мощных строительных синдикатов – крупный банкир, человек смелых идей, на развитие архитектуры и градостроительства. Разве во все времена роль банкиров не состояла в поощрении архитекторов?.. Как, скажем, Медичи…