Крушение - [3]

Шрифт
Интервал

— Что же вы предлагаете? — спросил Сталин.

По соображениям Жукова, выходило, что нужно собрать два мощных кулака и разгромить прежде всего ржевско–вяземскую группировку. Один удар нанести в районе Демидова в общем направлении на Ярцево, второй удар — из района Кирова также в направлений Ярцева и, разгромив ярцевскую группировку противника, во взаимодействии с партизанскими силами отрезать ржевско–вяземскую группировку. Когда это будет достигнуто, обрушиться всеми силами Калининского, Западного фронтов и при поддержке авиации Верховного Главнокомандования, ПВО Москвы и ближайших фронтов уничтожить ржевско–вяземскую группировку.

С минуту Сталин глядел на карту, потом, скосив глаза в низ огромного полотна, спросил:

— Товарищ Жуков, а на юге будем дыры латать?

— При некоторых обстоятельствах кому–то придется и латать, — не без улыбки ответил Жуков и серьезно добавил, что на юге страны необходимо построить глубокоэшелонированную оборону, встретить противника, если он двинется в наступление, мощным огнем артиллерии, ударами авиации, железной выдержкой пехоты. И закончил: — После того как враг будет истощен, перейти в контрнаступление, для чего иметь в резерве крупную оперативную группировку.

Наступила раздумчиво–долгая пауза. Молчал Сталин. Молчал Жуков. Вошедшая с подносом, на котором были две чашки кофе, женщина увидела на их лицах угрюмое выражение, будто обоих мучали какие–то думы. Она почувствовала некоторую неловкость, неслышно поставила на стол поднос.

— Диалектика… Познавать вещи в сравнении… — проговорил Сталин и, кивком подозвав Жукова к столу, пододвинул к себе чашку.

Женщина отошла к окну.

— Сейчас аэростаты будут поднимать, — сказала она громко.

— Мешают они, наверно? — машинально спросил Жуков. — Тревожатся москвичи, глядя на них?

— Нет, с ними как–то спокойнее… Только как долго немец еще будет летать на Москву? — Женщина, сказав это, повернулась, посмотрела в упор на Сталина, словно ожидая от него ответа.

— Этого добивайся вот от него, пусть скорее врага отгоняет дальше. Фронтом командует, — кивнул Сталин в сторону Жукова.

— А на фронте они тоже есть? — допытывалась она.

— Кое–где есть, висят… Только там они несут службу наблюдения и корректировки огня. А в Москве, надеюсь, скоро их снимем.

За окном догорал синевато–тусклый закат.

Встреча затянулась… Сталин проводил Жукова до наружной двери.

— Вы настаиваете на своем мнении? — спросил Сталин.

— Не могу иначе, — сказал Жуков. — Совесть не позволяет.

Сталин продолжал врастяжку:

— Отказаться от наступления на всех фронтах… Ждать, когда буря застанет…

— Нет, я вовсе не намерен сидеть и ждать у моря погоды, но…

— Не согласен с вами, товарищ Жуков. Не согласен. Соберем Ставку, — холодно сказал Сталин, прощаясь.

Жуков промолчал.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Собралась Ставка Верховного Главнокомандования. Наряду с членами Политбюро присутствовали военные — Тимошенко, Шапошников, Жуков…

Сталин предложил обсудить оперативно–стратегическую обстановку и намечаемые мероприятия.

Маршалу Шапошникову, как начальнику Генерального штаба, было приказано доложить обстановку и соображение генштаба. Борис Михайлович выглядел больным: длинное заостренное лицо, бледные щеки, и лишь в глазах непотухший блеск. Он давно жаловался на сердце, часто душили спазмы. И несмотря на недуг, Шапошников с упорством истого труженика и мыслителя вел огромную и нервную работу в генштабе. Тяжесть на его плечах лежала непомерная, и товарищи искренне сочувствовали Борису Михайловичу, а он, усмехаясь, нередко отвечал им: «Везу, батеньки мои. Взялся за гуж…»

Делая доклад, Борис Михайлович часто останавливался, чтобы передохнуть. Немного повременив, он продолжал хрипловатым и усталым голосом:

— Ставка считает, что главные события с начала летнего периода вновь развернутся вокруг Москвы, что именно здесь, на центральном направлении, фашисты опять попытаются нанести нам решительный удар.

— А каковы на этот счет прогнозы у наших разведчиков? — спросил кто–то.

— У наших разведчиков?.. Прогнозы?.. Еще с середины марта разведорганы докладывали нам, что центр тяжести весеннего наступления противник перенесет на юг! — ответил Шапошников. Он обвел взглядом зал, думая, что кто–либо возразит, но все молчали, и, откашлявшись, продолжал: — Наша точка зрения… точка зрения Генерального штаба такова: учитывая, что советские Вооруженные Силы в данный момент уступают по численности и вооружению противнику, мы предлагаем Ставке избрать в качестве способа боевых действий советских войск на весну и лето 1942 года стратегическую оборону. Генеральный штаб рассчитывает оборонительными действиями на заранее подготовленных рубежах сорвать наступление немецких войск, обескровить их и тем самым создать благоприятную почву для перехода в решительное наступление. Таким образом, идея обороны, по нашему мнению…

Шапошников не успел закончить мысль, как Сталин прервал его и заговорил нетерпеливо:

— Согласен, товарищ Шапошников. Можно занять стратегическую оборону. Но мы не должны, не имеем права ждать, пока немцы нанесут удар первыми. Надо самим обрушить на них ряд ударов, измотать, обескровить противника и сорвать его наступательные планы…


Еще от автора Василий Дмитриевич Соколов
Вторжение

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Избавление

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Привала не будет

Есть в Северной Италии область Эмилия. В годы второй мировой войны она была объята пламенем партизанской борьбы, и эту область назвали Красной. Партизан одного из отрядов приютил у себя в доме старый итальянский крестьянин — папаша Альчиде Черви. Все семь его сыновей стали партизанами. Среди итальянских партизан был русский, бежавший из вражеского плена, — Анатолий Тарасов. Много героических подвигов совершили партизаны этого отряда. В трудный час испытаний, когда фашисты окружили дом и подожгли его, семь сыновей папаши Черви вместе со своими боевыми товарищами сражались до последнего патрона. Историю этого подвига, ставшего легендой, читатель найдет в книге Василия Соколова «Привала не будет».


Рекомендуем почитать
Из боя в бой

Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.


Погибаю, но не сдаюсь!

В очередной книге издательской серии «Величие души» рассказывается о людях поистине великой души и великого человеческого, нравственного подвига – воинах-дагестанцах, отдавших свои жизни за Отечество и посмертно удостоенных звания Героя Советского Союза. Небольшой объем книг данной серии дал возможность рассказать читателям лишь о некоторых из них.Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Побратимы

В центре повести образы двух солдат, двух закадычных друзей — Валерия Климова и Геннадия Карпухина. Не просто складываются их первые армейские шаги. Командиры, товарищи помогают им обрести верную дорогу. Друзья становятся умелыми танкистами. Далее их служба протекает за рубежом родной страны, в Северной группе войск. В книге ярко показана большая дружба советских солдат с воинами братского Войска Польского, с трудящимися ПНР.


Страницы из летной книжки

В годы Великой Отечественной войны Ольга Тимофеевна Голубева-Терес была вначале мастером по электрооборудованию, а затем — штурманом на самолете По-2 в прославленном 46-м гвардейским орденов Красного Знамени и Суворова III степени Таманском ночных бомбардировщиков женском авиаполку. В своей книге она рассказывает о подвигах однополчан.


Гепард

Джузеппе Томази ди Лампедуза (1896–1957) — представитель древнего аристократического рода, блестящий эрудит и мастер глубоко психологического и животрепещуще поэтического письма.Роман «Гепард», принесший автору посмертную славу, давно занял заметное место среди самых ярких образцов европейской классики. Луи Арагон назвал произведение Лапмпедузы «одним из великих романов всех времен», а знаменитый Лукино Висконти получил за его экранизацию с участием Клаудии Кардинале, Алена Делона и Берта Ланкастера Золотую Пальмовую ветвь Каннского фестиваля.


Катынь. Post mortem

Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.