Крушение пьедестала. Штрихи к портрету М.С. Горбачева - [115]
Повторяю, я был и остаюсь приверженцем достойного образа жизни президента и высшего состава руководства страны. И платить им надо достойно. Оплату и различные привилегии им обязан устанавливать парламент. И делать это следовало бы на основании законов, гласно, а не тайком от народа, как это было в прошлом.
В конце 1990 года передача вилл, особняков, государственных санаториев и домов отдыха пошла на убыль. И произошло это в момент, когда Михаил Сергеевич решил презентовать дачу в Пицунде Четвертому главному управлению Минздрава СССР. Шеварднадзе, удивленный и обиженный тогда тем, что Политбюро не участвовало в решении вопроса о дачах, сказал, что не следует распоряжаться собственностью, принадлежащей другой республике, тем более в реликтовом сосновом лесу. Еще когда дачу начал строить Хрущев, было уже много кривотолков. Зачем сейчас поднимать новую «волну» мути? (Конечно, сохранить дачу за Грузией куда важней, чем «подарить» США тысячи квадратных километров российского шельфа в районе Камчатки. Свое всегда дороже. ) Возражения Шеварднадзе остановили Горбачева. Он понял, что не должен единолично распоряжаться государственным имуществом и с него за это могут спросить. Однако зуд стриптиза еще сохранялся, и Михаил Сергеевич иногда говорил Плеханову: передайте такой-то особняк МИДу. Но те дачи, что ему нравились, он оставлял за собой. Так, осталось в прежнем ведении Завидово, хотя оно крайне дорого обходилось государству.
Обслуживали начальство сотни людей, как уже говорилось, на каждой даче имелось по нескольку поваров, буфетчиц, уборщиц, садовников и тому подобное. Эти люди, как правило в воинском звании, делали все, чтобы создать удобства для подопечных. Но сколько они натерпелись от самодурства отдельных семей, трудно передать. От некоторых руководителей (включая генсека) обслуга буквально сбегала, наказывая и другим не приближаться к тому или иному родовому клану.
Разумеется, это не было правилом. Добрые, уважительные отношения к труду людей, обслуживающих руководство, поддерживались во многих семьях. Знаю, что и сегодня кое-кто сохранил взаимные привязанности и дружбу.
В конце 80-х годов группа «борцов за справедливость» из числа депутатов под флагом демократизации развернула яростную атаку на работников системы управления. Они создавали комиссии и разоблачали все и всех, боролись против буфетов и столовых ЦК и Совмина, использования служебных машин и дач, ведомственных санаториев и больниц, возводимого жилья и всего того, чего не было у них. Причем, не обладая смелостью, критиковали главным образом управленцев низшего и среднего звена, ни разу не возвысив голос против привилегий высшего звена руководства, и в частности Горбачева. Они не принимали во внимание даже то, что подобные поликлиники, больницы и санатории имелись не только у Четвертого главного управления Минздравов СССР и РСФСР, но и у многих заводов, шахт, комбинатов, колхозов и совхозов. И все это можно было бы оценить как принципиальный подход, если бы свою позицию «критики» сохранили и сегодня, а печать, как и пять лет назад, продолжала бы разоблачать привилегии начальства.
Но что-то не видно подобных публикаций, что-то замолкли члены разгромных комиссий, как только сами и их благодетели прильнули к «корыту», формируемому за счет средств налогоплательщиков. А ведь есть что сказать. И дачи, в которых жили бывшие руководители партии и государства, новым постояльцам кажутся скромными, и спецполиклиники с больницами и санаториями больше не смущают борцов с привилегиями, и буфеты существуют, и продукты для высокого начальства развозят сегодня по квартирам и дачам, и служебными машинами пользуются члены семей.
Что-то у «демократических критиков» не сходится в позициях, опускают они глаза. И не потому, что стыдно за прошлые стенания, а потому, наверное, что считают правильным принцип: «Кто старое помянет, тому глаз вон».
И чтобы внести ясность, скажу: во всех перечисленных привилегиях не вижу ничего предосудительного. Весь мир содержит аппарат управления. И делает так, чтобы люди дорожили местом и работали на совесть. Речь о другом — о временах пятилетней давности: зачем плакальщики-то колотились, если все осталось по-старому?
Партийные лидеры: режим труда и отдыха
С тех пор как в государстве сложилась административно-командная система управления экономикой, нормального режима труда и отдыха руководители не знали. Был создан механизм, который действовал лишь при управлении им из центра. Следовательно, приходилось все время «дергать» за те или иные рычаги вручную. И руководство страной, его органы только тем и занимались. Поэтому работали по 14–16 и более часов в сутки, не зная ни сна, ни отдыха. Так было после революции, так было перед войной и после войны, так было в годы перестройки. Лишь маленький просвет промелькнул в годы застоя, да и то касался он прежде всего уже больного Л. И. Брежнева и узкого круга его сподвижников. Ни Сталин, ни Хрущев, ни Горбачев нормально не отдыхали, да нормально и не работали.
