Крушение небес - [59]

Агата сидела на скамье, поджидая одного из информаторов, и бесцельно смотрела по сторонам; до условленного времени оставалось еще несколько минут. Кирби отошел к палатке со сладостями, чтобы заказать им чего-нибудь горячего.

– Новости! Свежие новости! – доносились до девушки крики газетчиц. – Арамантида получила официальную ноту от Винландии с предложением провести переговоры о возможном военном сотрудничестве!

Услышав за спиной горький детский плач, Агата обернулась и увидела, как в конце аллеи безутешно ревела маленькая девочка; она уронила на землю воздушный моток сахарной ваты.

Стоявший возле палатки сладостей Кирби тоже заметил плачущую девочку; он что-то негромко сказал продавцу, отдал ему пару монеток, а затем присел на корточки рядом с девочкой и протянул ей новую порцию лакомства. Та тут же замолчала, лишь зыркнула на юношу заплаканными глазами, а затем застенчиво взяла сладкую вату из руки Кирби и что-то тихо сказала. А тот улыбнулся и погладил ее по голове.

Еще несколько дней назад Агата не поверила бы своим глазам. Кирби – тот самый Кирби, который мог одними лишь словами запугать человека до смерти, – утешает плачущего ребенка? Но теперь она знала, каким Кирби может быть нежным и заботливым…

При мысли об этом девушка ощутила, как на щеках загорелся румянец. Сегрин с Милордом ничего не сказали, но они наверняка заметили, что их отношения с Кирби, скажем так, изменились.

Тем временем юноша подошел к Агате, уселся неприлично близко и протянул ей чашку горячего шоколада. Девушка машинально ее приняла и спросила:

– Спасибо. Сколько с меня?

Кирби облокотился на спинку скамьи и одарил Агату таким насмешливым и снисходительным взглядом, что она с досадой покачала головой. Опять она прокололась и повела себя как уроженка Арамантиды!

– Во-первых, я – мужчина, а значит, я угощаю, – сказал он ей таким тоном, словно напоминал о прописных истинах. – А во-вторых, после того, что между нами было, у меня есть еще один веский повод всегда за тебя платить, – добавил он, явно наслаждаясь тем, что Агата все-таки не сладила с эмоциями и покраснела. – И что бы там ни говорил Сегрин, плевать я хотел на прикрытие! На нас все равно никто не обращает внимания.

Горячий шоколад грел руки даже через плотную ткань зимних перчаток. Агата сделала глоток и на миг прикрыла глаза, наслаждаясь вкусом.

А когда она их открыла, рядом с ними на скамью уже опустился невысокий плюгавый джентльмен с хитрыми крысиными глазками.

– Личное распоряжение министра труда для Жандармерии, – сказал он, практически не размыкая губ и, отвернувшись, положил на скамью свернутую газету. – Секретарь несколько раз его перепечатывал, потому что наделал ошибок. Когда я выносил мусор, то незаметно забрал одну испорченную копию.

Джентльмен нагнулся, делая вид, что завязывает шнурки на ботинке, а затем поднялся и ушел.

Агата потянулась к газете. Между страницами действительно лежал смятый лист с напечатанным текстом. Девушка пробежалась по нему глазами – и застыла, не веря своим глазам.

«В связи с тем, что Арамантида находится в состоянии войны с Третьим континентом, Империи требуется дополнительная рабочая сила. Перед Жандармерией ставится задача в течение месяца обеспечить государство тремя тысячами новых монкулов.

С целью получения необходимого числа монкулов Жандармерии предлагается усилить контроль за общественным порядком и ужесточить применяемые к нарушителям меры. В частности, заменить такие альтернативные виды наказания, как домашний арест или крупный денежный штраф, на обращение в монкулы вне зависимости от тяжести совершенного преступления.

Если за счет правонарушителей получить необходимое число монкулов не удастся, Министерство труда совместно с Министерством общественных дел и при одобрении Председательницы Совета министров разрешают восполнить недостающее число монкулов за счет очистки неблагополучных районов Сириона от неблагонадежных элементов: бродяг, бездомных, нищих и попрошаек…»

Буквы расплылись перед глазами Агаты. Рядом скрипели качели, весело смеялись катающиеся на каруселях дети, лаяли собаки, зазывали покупателей продавцы горячего шоколада, – но ничего этого девушка уже не слышала.

У нее и раньше были свои версии и домыслы по поводу того, почему в последние годы власти не обращают монкулов обратно в людей. В том числе и предположение, что это делается намеренно. Но в глубине души она никогда по-настоящему не верила в эту версию. И уж тем более ей даже в голову не приходило, что в монкулов могут обращать за мелкую провинность, а то и вовсе без причины! Лишить невиновного человека личности и сознания лишь потому, что Империи нужна дополнительная рабочая сила?

Мечтая о карьере репортера, Агата собиралась раскрывать людям глаза на преступления, которые государство совершает против них. Но она и предположить не могла, что эти преступления могут оказаться насколько циничными и страшными!

Однако мятый листок бумаги со слегка смазанными буквами, который выудили из мусорного ведра, убедительно доказывал, что может…

Кирби взял у нее газету, быстро прочитал копию приказа и пробурчал: