Крушение антисоветского подполья в СССР. Том 1 - [37]

Вскоре после Октября для наблюдения за прессой были учреждены специальные комиссариаты по делам печати. Они получили право принимать административные меры в случаях преступного использования прессы и передавать такие дела на рассмотрение следственных комиссий и революционных трибуналов.

По указанию Военно-революционного комитета Следственная комиссия произвела расследование по делу об опубликовании некоторыми газетами («Утренние ведомости», «Речь», «Единство», «Воля народа», «Трудовое слово», «Рабочее дело») воззвания подпольной группы бывших министров Временного правительства, которые призывали к антисоветской демонстрации «в защиту Учредительного собрания». 17 ноября 1917 г. Следственная комиссия арестовала виновных в этом члена редакции газеты «Воля народа» правого эсера А. А. Аргунова, члена редакции газеты «Трудовое слово» народного социалиста С. В. Дмитриевского, заведующего информационным отделом той же газеты В. Я. Яроцкого, издателя и редактора ряда кадетских журналов члена ЦК кадетской партии Д. Д. Протопопова, но уже через несколько дней они были освобождены, а дело прекращено.

23 декабря 1917 г. в Петроградском революционном трибунале было рассмотрено дело газеты «Революционный набат», которая, незаконно называя себя органом Всероссийского ЦИК, систематически распространяла контрреволюционную клевету и призывала к борьбе с Советской властью. Дело возникло в связи с привлечением к суду народного социалиста Л. М. Брамсона.

На суде Брамсон вызывающе заявил, что он «от всей души сочувствовал лозунгам газеты и солидарен с нею…». Революционный трибунал признал, что «Брамсон, зная о направлении и приемах борьбы газеты «Революционный набат», не протестовал против включения его имени в списки участвующих и этим самым проявил свою солидарность с такими приемами борьбы», и постановил «выразить ему от имени революционного народа общественное порицание и презрение». Одновременно трибунал решил закрыть газету «Революционный набат», а имущество ее конфисковать в пользу Российской республики.

В Москве революционный трибунал 8 января 1918 г. начал свою деятельность с рассмотрения дела о преступном использовании печати в антисоветских целях редактором буржуазной газеты «Утро России» В. К. Садковым и издателем И. О. Родионовым. Заседание открыл председатель революционного трибунала большевик Я. А. Берман. Он произнес речь о задачах нового революционного суда. Затем назвал имена 24 заседателей, избранных Московским Советом, и приступил к жеребьевке, чтобы отобрать из них шестерых для участия в рассмотрении данного дела. Заседатели заняли свои места за судейским столом.

В качестве обвинителей на суде выступали большевики И. С. Кизельштейн и С. А. Степняк, а защитником «из публики» оказался адвокат, в прошлом председатель чрезвычайной следственной комиссии при Временном правительстве Н. К. Муравьев[16].

В. К. Садков и И. О. Родионов обвинялись в том, что они в контрреволюционных целях опубликовали в двух номерах газеты ложные сведения. В одной из заметок сообщалось, что Народный комиссариат по военным делам отдал распоряжение о демобилизации некоторых категорий военнослужащих, в другой — что в боях между советскими войсками и войсками Украинской Центральной рады под Харьковом с обеих сторон было около 17 тысяч убитых и раненых, а «два большевистских полка перешли на сторону Рады». Ложный характер заметок, помещенных в газете, доказывался показаниями свидетелей. Защитник Н. К. Муравьев произнес на суде громкую, напыщенную речь «в защиту свободы печати и слова», которую якобы нарушают большевики.

Московский революционный трибунал признал Садкова и Родионова виновными в опубликовании «заведомо ложных сведений, имевших целью вызвать панику в населении и разрушить фронт русской армии», и приговорил: первого — к двухнедельному аресту, а второго — к штрафу в 15 тысяч рублей с заменой в случае несостоятельности осужденного тремя месяцами тюрьмы.

Между тем возникла мысль о необходимости рассмотрения дел о контрреволюционном использовании печати в специальном суде. 18 декабря 1917 г. эта идея была воплощена в постановлении Народного комиссариата юстиции (наркомом тогда был левый эсер И. 3. Штейнберг) об учреждении при революционном трибунале особого революционного трибунала печати для расследования и рассмотрения дел о «преступлениях и проступках против народа, совершаемых путем использования печати». Постановление предусматривало, что этот трибунал будет рассматривать дела и применять наказания в отношении «произведений печати»: налагать на произведение печати денежный штраф, выражать общественное порицание, приостанавливать издание или изымать его из обращения, конфисковать типографию или имущество издания. Наказание лиц, виновных в преступном использовании печати (авторов, редакторов, издателей) не было в нем предусмотрено; лишь говорилось, что «привлечение произведения печати к революционному трибуналу печати не исключает общеуголовной ответственности виновных лиц»

Революционный трибунал печати начал свою деятельность в Петрограде в январе 1918 г. под председательством левого эсера А. А. Шрейдера. В первые же дни своего существования этот трибунал обратился в Совет Народных Комиссаров с письмом, в котором, толкуя постановление НКЮ от 18 декабря 1917 г. в том смысле, что за преступное использование печати привлекаются к ответственности «не лица, а произведения печати», просил дать указания всем следственным комиссиям (в том числе Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией) об освобождении ими лиц, арестованных по таким делам, и о передаче в революционный трибунал печати всех дел, связанных с преступным использованием печати. Совет Народных Комиссаров, рассмотрев письмо на заседании 24 января 1918 г., разъяснил, что революционный трибунал неправильно толкует постановление НКЮ о трибунале печати, что это постановление, в частности, не исключает «права Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и других органов власти подвергать аресту лиц, выступления которых в печати свидетельствуют о наличии активной контрреволюционной борьбы с их стороны».