Крупицы Хаоса. Магия и меч - [33]

– Как она вообще у вас завелась?

– Она работала раньше здесь. Кто-то говорит, что Белл Крейна сошла с ума из-за магии, а мне нравится верить, что она просто узнала что-то, нам неподвластное, и это изменило ее… вот таким образом.

– Скажу честно, эти две версии не очень отличаются.

Я пожала плечами:

– Потерять рассудок из-за помешательства и постичь неведомое, с чем не смог справиться, – это не одно и то же. Мы пришли.

– У вас с ней хорошие отношения? – поинтересовался Рей, взявшись за ручку двери, на которой болтался чуть мятый листок с толсто вычерченными буквами: «Посторонним вход нежелателен. За последствия школа ответственности не несет!»

– Вполне. Меня она никогда не пугала. А иногда даже пела! Когда мне было тоскливо совсем, я к ней сюда сбегала…

– Тогда дамы вперед, – усмехнулся Шакс, распахивая дверь.

В северной башне было сыро и промозгло, как в подвале. Может быть, оттого что сюда редко заглядывало солнце или потому что почти никогда не заходили люди, и застаивался воздух. А может, сама Белл нагоняла жути, чтобы никому на ум не пришло у нее здесь рассиживаться в свободное время.

Винтовая лестница без перил убегала в сторону подвала, прячась в темноте, другим же концом устремляясь к крыше. Две серебряные искры вспыхнули рядом со мной, а мужская рука несильно сжала ладонь, увлекая за собой вверх по ступеням. Когда я ходила сюда раньше, то всегда брала что-нибудь для освещения. Заговоренную свечку или факел…

Хотя, получается, сегодня тоже взяла. Рея.

– Может, позвать? – шепотом предложил Шакс.

– Кого из них? – поинтересовалась я.

Но ответить он не успел – навстречу нам выплыл светящийся силуэт в сиреневом платье со шлейфом, волочащимся по ступеням следом за банши. Голубоватая кожа ее при свете казалась не такой жуткой, как сейчас, в темноте, белые глаза обрамляла растекшаяся угольная подводка, а длинные тонкие пальцы с загнутыми ногтями выписывали в воздухе странные волны, точно помогая ей сохранять равновесие.

– Скорбь моя велика, и холодеет душа, предчувствуя смерть…

– Госпожа Белл! – шепотом воскликнула я.

– Здравствуй, девочка… Да не услышать тебе моих стенаний о твоей утекающей жизни.

– Она всегда такая? – тихо полюбопытствовал Рей.

Я кивнула:

– Почти. Например, в позапрошлый раз она оплакивала Одина, а в прошлый то, что ее рыдания не сбылись.

– Она не любит Одина?

– Имя предателя заставляет меня тосковать… Над печалью моей потешиться ты пришел, человек с душой странной, чужой?

– Ни в коем разе, госпожа. Мы девочку лишь ищем.

– Ты нашел уже девочку, которую искал, и держишь ее за руку. Это так трогательно, я сейчас… кажется… заплачу… – Голос ее начал прерываться на всхлипывания, я тут же протянула ей чистый платок, хранившийся в кармане, а Рей скривился, видимо не зная, что делать с рыдающими женщинами.

– Эта девочка меня, конечно, очень устраивает, но ищем мы другую. Подругу ее, – уже чуть менее уверенно заговорил Рей, вымеряя каждое слово.

– Чужестранку… Я видела ее…

– Где? Когда?

– Вообще. Видела. Симпатичная девочка.

– А сегодня ее здесь не было?

– Не знаю я… Ведь не всевидящей по воле судеб стала я… И то проклятие мое… Ищите сами здесь, я трогать вас не буду. – И, всхлипывая, она прошла по краю лестницы мимо нас в сторону подвала.

А мы отправились наверх, прислушиваясь к звукам и стараясь не шуметь.

– Никого тут нет, – заключил Шакс всего через пару этажей. – Если только она не разучилась дышать.

Я охнула, и он поспешил уточнить:

– Если бы здесь находился хоть один живой человек, я бы услышал дыхание. Идем вниз. Что у вас в подвале?

– Там… гадость, – честно сообщила я. – Я всего один раз туда спускалась, но там очень грязно и мокро. Говорили, что через подвал можно даже к русалочьему гроту выйти, но Сиара не любит сырость и русалок тоже… не любит.

– На завтрак или вообще? – усмехнулся Рей.

– Вообще, – смеясь, ответила я. – Их так магистр Один замучил, проштрафившихся учеников присылая, что они теперь всех людей, кажется, недолюбливают.

– Так подружка твоя ферре вроде. Или на них какие-то животные законы действуют? Полухищники с полурыбами не могут выбрать, кто кем питается в голодное время, например. Нет?

– Не слышала про такое, – хихикнула я.

– Тогда предлагаю прогуляться в грот. Мало ли.

Я скривилась, но кивнула. Искать Сиару нужно было любыми средствами и в самых неожиданных местах. Легким бегом мы ринулись вниз по лестнице, я вцепилась в ладонь Рея, страшно боясь оступиться, хотя прекрасно понимала, что он не даст мне упасть.

Мы петляли между ящиками и бочками, коробками и шуршащими мешками, пробираясь к двери в другом конце подвала. Судя по тому, что она была здесь единственной, других вариантов, куда идти, у нас не возникло.

Тяжелые отсыревшие створки с трудом поддались, издав раздраженно-возмущенный скрип, похожий на усиленный эхом крик лесного сыча.

Шаги наши почти срывались на бег, хоть и не было никакой уверенности в почве под ногами. Вдалеке, вторя звукам наших сапог, отзывалась вода, размеренно, капля за каплей, падая на камни.

Мы же сосредоточенно молчали. Я не знала, чем разрушить тишину, Шакс старательно размышлял, что делать с Сиарой, когда мы ее найдем, если наше опасение подтвердится.