Круиз в ад - [4]

И Оградова протянула ему пакет из темно — коричневой бумаги, обернутый полиэтиленовой пленкой и туго обвязанный толстой лохматой бечевой. Пластову очень не хотелось влезать в криминальную историю, но Антонина смотрела на него с такой выжидающей тревогой, что он взял сверток и быстро положил его к себе в — дипломат. Оградова с явным облегчением вздохнула:

Спасибо тебе, Сережа. У меня неплохие связи среди политиков и бизнесменов, но в тяжелый момент оказалось, что я могу положиться лишь на тебя.

Пластов сразу отметил, что она впервые назвала его по — домашнему, как мать в детстве, — Сережей, выказав большее, чем обычно, расположение.

Что там, в пакете, пусть для тебя будет тайной. Сейчас мы некоторое время не будем встречаться. Я сообщу тебе сама, когда надо будет вернуть мне сверток. Если через две недели я тебе не позвоню и ты узнаешь, что со мною случилось несчастье, то перешли этот сверток в прокуратуру. Там разберутся. Ну все, мне надо ехать. Ты все понял?

Да почти все! Главное я знаю: ты в беде, и я должен тебе помочь. Этого для меня достаточно.

Пластов лукавил. Ему смертельно не хотелось брать этот таящий опасность сверток. Но он всегда в жизни играл роль благородного кавалера, и это уже вошло в привычку. Не отступать же от правил сейчас!

Как бы то ни было, все последующие дни он почти физически ощущал тревогу за них двоих. Не только за себя, но и ставшую ему близкой женщину.

— А что, если она уже никогда не позвонит?

Сама мысль о гибели Оградовой стала для него болезненно невыносимой. Но она позвонила на одиннадцатый день, когда Пластов уже не знал, что и думать.

Вопреки ожиданиям, этот звонок не принес ему душевного успокоения. Голос Оградовой звучал деловито, отстраненно и намеренно официально:

Пластов Сергей Петрович? Это Оградова. Я прошу вас вернуть мне срочно сверток, переданный вам на хранение. Вы можете его привезти ко мне в офис? Тогда возьмите такси и приезжайте прямо сейчас.

Встретивший Пластова внизу у входа молодой человек провел его наверх. В кабинете у Оградовой, кроме нее, был начальник охраны, её секретарь — референт и двое незнакомых Пластову мужчин с хмурыми, чем — то недовольными лицами. Все время, пока Пластов находился в кабинете, эти двое с него не сводили глаз, внимательно изучая и следя за каждой сказанной им фразой. Оградова продолжала держаться с Пластовым официально, словно с совершенно незнакомым ей человеком. Получив переданный ей пакет, она щедро расплатилась с Пластовым пачкой стодолларовых купюр, словно они заранее обговорили сумму вознаграждения за оказанную услугу. Покидая кабинет любовницы, Пластов почти физически ощущал на спине сверлящие настороженные глаза сидевших в кабинете у Оградовой людей. — А у начальника охраны Тихонова вид неважный. Сидел в углу, как затравленный волк, потеряв всю свою самоуверенность, подумал Пластов. Пожалуй, у Антонины далеко не все благополучно и гладко, и она вынужденно вызвала меня к себе с этим злополучным пакетом.

Тревога сохранялась. Ее не могла погасить и их встреча, состоявшаяся дней через пять. Оградова вновь провела её с тщательным соблюдением конспирации. Ее нервозность ещё больше усилила нехорошие предчувствия Пластова, хотя женщина и пыталась его успокоить:

Слушай, Пластов. Гроза вроде бы прошла. Но напряженность все же ещё остается. Нам с тобою встречаться пока не надо. Временно. Я сделала все, чтобы ты остался в стороне, выставив тебя как человека ничего не знающего, простого хранителя этого свертка. Все выглядит обыденно: тебя попросили, ты временно подержал у себя сверток, а потом вернул, получив вознаграждение. Так что к тебе претензий у моих недоброжелателей быть не должно. Сейчас мы, как я сказала, на время расстанемся, а когда все окончательно рассеется, я тебе позвоню.

Объяснения Оградовой не смогли успокоить Пластова полностью, хотя и несколько притупили его тревогу.

Прошло дней десять, но сообщения от Оградовой о том, что опасность совершенно миновала, так и не последовало. А вот выстрел под аркой прозвучал и он, Пластов, лишь случайно избежал гибели.

И теперь, лежа на больничной койке и размышляя над случившейся с ним бедой, Пластов был уверен, что убийца к нему был подослан врагами Оградовой, а возможно, и ею самой, если она вдруг захотела избавиться от лишнего свидетеля её темных дел. Но рассказать сыщикам о своих подозрениях он не решился.

При всем при том Пластов хорошо осознавал, что, скрывая факт тайных дел и любовной связи с Оградовой, он подвергает себя опасности. Не зная, что ему делать, Сергей Петрович решил ничего не предпринимать и ждать, как будут развиваться события дальше.

Несколько успокоенный относительной изолированностью от внебольничного мира размеренным распорядком дня, вниманием врачей и медсестер, Пластов чувствовал себя почти в безопасности.

Зайдя в кабинет шефа, Крюк сразу понял, что тот в дурном расположении духа. И он не ошибся. Шеф сразу повел себя агрессивно:

Последнее время я все больше убеждаюсь, Крюк, что с тобой опасно иметь дело: с виду ты парень умный и ловкий, а на деле от тебя одна головная боль. Ты знаешь, что Пластов остался жив?