Круговерти - [17]
Михаил помял шапку, угнул голову.
— Все равно будет по-моему… А тебе советую уходить в садик или библиотеку. Пора на легкий труд.
— Мишенька…
— Опять! — досадливо поморщился Михаил и хотел обойти Розу.
Но та всколыхнулась, обняла его, прильнув горячей и мокрой от слез щекой.
— Остынь, — глухо выдавил Михаил, не переносивший слез. — Люди сейчас войдут, уймись.
Оторвал от себя тонкие, почти детские руки, грубо толкнул коленом дверь и оказался на улице. Проваливаясь в сугробы, заспешил в поселок. По дороге то и дело натыкался на стволы тонких березок, которые, казалось, как и Розка, преграждали ему путь. Но он все шел, не оборачиваясь, к поселку, над которым красным шаром висело заходящее солнце. Не видел Михаил, как провожала его заплаканным взглядом Роза: казалось ей, что одумается он сейчас, распрямит свои дюжие плечи, схватит ручищами солнце и вскинет его над головой, чтобы осветить ее судьбу, не затуманить морозной мглой…
16
Ночью Михаил выбрался с чемоданом на хорошо укатанную дорогу, по которой возили лес. Прислушался к лаю собак на горе и бегом пустился на станцию.
В станционном домишке было накурено недавно уехавшими пассажирами. Он узнал, что прибытие следующего поезда через сутки, и тут же пропала его лихость. Если бы не пурга, можно бы вернуться в поселок, отваляться у Аникея. Да куда уж теперь, в такую непогоду…
Удрученный бездельем, Михаил не знал, как убить время. С чемоданом он несколько раз выходил из помещения, промерзал до костей, задирая голову в мутное пуржистое небо… Вспоминал, как приехал сюда, на эту станцию, как посадил Розу в кузов машины, а потом, сидя под брезентом, познакомился с ней на свою беду… И сам себе не поверил, что отбыл здесь, в тайге, полных два сезона, даже чуть больше…
Снегом заметало железнодорожную насыпь и лес. Две лампочки, болтавшиеся на столбах, освещали скудным светом штабеля досок, кучи угля, сторожевую будку, склады. В жиденьком свете, исходящем от тусклых маленьких лампочек, густо веяло мучнистой пылью.
Почудилось, будто сани подкатили. Возница в темноте привязал лошадь к столбу и, открыв дверь, втиснулся в помещение, бухая сапогами.
Михаил обрадовался человеку, стал просить довезти его до леспромхоза. Возница согласился. Прихватив чемодан, Михаил торопливо выскочил вслед за ним и уселся в сани…
Над темной стеной гудевшей тайги сквозь снежные завихрения мутно круглилась белая луна. Из кромешной тьмы в лицо ударил ветер, обжег морозным вихрем. Михаил отвернулся, подгреб солому к ногам, но это мало помогло. Отовсюду задувал собачий холод.
— Едешь-то правильно, отец? — спросил он, сомневаясь. — Что-то долго мы чухаемся, не вижу леспромхоза!
— Увидишь! Ты солому-то не тащи из-под меня, самому не больно жарко. — Возница хлестнул лошадь кнутом и перевел разговор: — В армии служил?
— Давно-о…
— Ну и рассказал бы про службу! А не то сдеру с тебя за проезд, если будешь молчать!
— Расплачусь, если надо.
— Зачем в леспромхоз-то катишь?
— Да попрощаться не успел… Есть там у меня одна… любит!
— Курить нету?
— Не курю, отец…
— А где ж ты служил, если не секрет?
— На свинарне больше! Я был несмекалистый, недотепа… из деревни, понимаешь. Там таких на хоздвор посылали. Свиньи грязные, уход за ними нужен, сам знаешь… Одна, помню, околела. Не успели ее закопать — вдруг командир части приходит! Видит, что худоба на боку лежит, а не поймет. «Эй, — кричит, — свинарь!» — «Я тут. Слушаю, товарищ полковник!» — «Это что такое? Те бегают, а эта разлеглась!» — «Сдохла, наверное, товарищ полковник!» — «Как сдохла? Даю пять минут, чтобы стояла на ногах! Потом доложите!» — «Слушаю, товарищ полковник!..» Ответил ему так, а сам думаю: ну и влип! Да тут еще хоздворовцы ржут, наблюдая со стороны… Отволок я свинью, закопал и пошел докладывать командиру части, что бегает. А он тогда…
Михаил осекся, чуть не вылетев из саней на повороте. С удивлением огляделся: место было незнакомое. Луна сместилась влево, подползавшие к ней облака будто проглатывали ее. Кругом шумел погруженный в темноту лес.
— Где мы? — затормошил возницу. — Так это же не леспромхоз!
— А откуда мне знать, в какой ты едешь леспромхоз? Их ведь тут как елок-палок в лесу!
— Мне до Лозьвинского… Заворачивай на станцию!
Возница всполошился и сам накинулся на попутчика:
— В Серов еду! От Серова и подавайся куда думаешь! Не учи меня, старого!
Михаил уже слышал, что от Серова легче добраться до Перми. Но как же с Розкой быть? Хотел вернуться, попрощаться… Или не судьба им больше встретиться?
С досады он чуть не столкнул возницу с саней, но закусил губу и примолк: придется ехать до Серова…
17
Дуся разыскала Розу у лесопильного цеха, на проезжей дороге: та поджидала попутную машину. Заботливая комендантша успокоила ее, привела к себе.
— С ума сошла, девка! Куда ты в такую пургу?
— Ой, тетя Дуся! — горько заплакала Роза.
— Ну любишь, так что? Замораживать себя? Убежать она вздумала!..
За дверью с улицы послышался скрип шагов. Роза вскочила, подумав, что это Михаил, бросилась к вошедшему, но ошиблась: навстречу шагнул сумрачный Аникей.
— Ух, ну и жмет апрель треклятый! Что, бре-хушки, рты позатыкали? Не таракана же увидели!
Сборник рассказов о посмертии, Суде и оптимизме. Герои историй – наши современники, необычные обитатели нынешней странной эпохи. Одна черта объединяет их: умение сделать выбор.
Вторая половина ХХ века. Главный герой – один… в трёх лицах, и каждую свою жизнь он безуспешно пытается прожить заново. Текст писан мазками, местами веет от импрессионизма живописным духом. Язык не прост, но лёгок, эстетичен, местами поэтичен. Недетская книга. Редкие пикантные сцены далеки от пошлости, вытекают из сюжета. В книге есть всё, что вызывает интерес у современного читателя. Далёкое от избитых литературных маршрутов путешествие по страницам этой нетривиальной книги увлекает разнообразием сюжетных линий, озадачивает неожиданными поворотами событий, не оставляет равнодушным к судьбам героев и заставляет задуматься о жизни.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
20 июня на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены семь лауреатов премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Катерины Кожевиной, Ислама Ханипаева, Екатерины Макаровой, Таши Соколовой и поэтов Ивана Купреянова, Михаила Бордуновского, Сорина Брута. Тексты произведений печатаются в авторской редакции. Используется нецензурная брань.
Церемония объявления победителей премии «Лицей», традиционно случившаяся 6 июня, в день рождения Александра Пушкина, дала старт фестивалю «Красная площадь» — первому культурному событию после пандемии весны-2020. В книгу включены тексты победителей — прозаиков Рината Газизова, Сергея Кубрина, Екатерины Какуриной и поэтов Александры Шалашовой, Евгении Ульянкиной, Бориса Пейгина. Внимание! Содержит ненормативную лексику! В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Степан Залевский родился в 1948 году в селе Калиновка Кокчетавской области. Прежде чем поступить в Литинститут и закончить его, он сменил не одну рабочую профессию. Трудился и трактористом на целине, и слесарем на «Уралмаше», и токарем в Москве. На Дальнем Востоке служил в армии. Познание жизни в разных уголках нашей страны, познание себя в ней и окружающих люден — все это находит отражение в его прозе. Рассказы Степана Залевского, радующие своеобразной живостью и свежей образностью, публиковались в «Литературной России», «Урале», «Москве» и были отмечены критикой. «На легких ветрах» — первая повесть Степана Залевского. Написана повесть живо и увлекательно.
Молодой московский прозаик Илья Митрофанов умеет точно и зримо передать жизнь в слове. Уже одно это — свидетельство его одаренности. Располагает к себе и знание жизни, способность не только наблюдать и изображать, но и размышлять над теми ее, подчас весьма нелегкими задачами, которые ставит она перед вступающим в самостоятельную рабочую жизнь героем. Молодой писатель по рождению южанин. Оттого, наверное, в повести его есть и свойственная южной прозе пластичность слова, и своеобразие разговора героев, и напряжение чувств.
Валерий Косихин — сибиряк. Судьбы земли, рек, людей, живущих здесь, святы для него. Мужское дело — осенняя путина. Тяжелое, изнуряющее. Но писатель не был бы писателем, если бы за внешними приметами поведения людей не видел их внутренней человеческой сути. Валерий Косихин показывает великую, животворную силу труда, преображающего людей, воскрешающего молодецкую удаль дедов и отцов, и осенние дождливые, пасмурные дни освещаются таким трудом. Повесть «Последний рейс» современна, она показывает, как молодые герои наших дней начинают осознавать ответственность за происходящее в стране. Пожелаем всего самого доброго Валерию Косихину на нелегком пути писателя. Владимир КРУПИН.
Алексей Логунов родился в деревне Черемухово Тульской области, недалеко от Куликова поля. Как и многие его сверстники — подростки послевоенных лет, — вступил в родном колхозе на первую свою трудовую тропинку. После учебы в школе ФЗО по профессии каменщика его рабочая биография началась на городских и сельских стройках. Затем работал в газетах и на телевидении. Именно эти годы явились основой его творческого мужания. В авторском активе Алексея Логунова — стихи, рассказы, а сейчас уже и повести. Но проза взяла верх над его стихами, читаешь ее, и угадывается в ней поэт, Видишь в этой прозе картины родной природы с нетерпеливыми ручьями и реками, с притихшими после прошумевших над тульской землей военных гроз лесами и перелесками, тальниковыми балками и неоглядными, до самого окоема полями… А в центре величавой картины срединной России стоит человек-труженик, человек-хозяин, человек — защитник этой земли. Куликово поле, люди, живущие на нем, — главная тема произведений А. Логунова.