Кругосветное счастье - [6]

Шрифт
Интервал

Ночь упала на плоскую поверхность невидимого океана, как черный занавес. Вода накатывалась на берег и уползала, шипя, как змеи, которые выползают из гнезд в траву, отползают назад и готовятся к новому набегу. Дурацкие мысли тревожили меня, клубясь и расталкивая друг друга: была ли молодая американка Линдой? Не наткнулась ли яхта с Гилой на коралловые рифы? Что сейчас делает моя жена? Так я стоял у причала в темноте. Десять минут? Полчаса? Час? Наконец, я увидел среди черноты океана золотые мигающие звездочки, которые становились все крупнее и крупнее. Послышался шум мотора. Я различил лампочки, бегущие от палубы до верхушки мачты. Я услышал голоса, смех, громкую музыку оркестра, записи которой непременно сопровождают морские прогулки. Яхта подошла к пристани. Стало светло от огней на палубе и мачтах. Матрос перемахнул с яхты на пристань. Ему кинули канаты. Он привязал яхту. Возбужденная морской прогулкой публика потянулась на берег. Наконец на пристань шагнула моя Гила. Ее поддерживал неугомонный культурист с черными усиками-плавками, которого я условно назвал Адиком. Гила была в том неукротимо-веселом настроении, в котором бывают дети, вырвавшиеся из-под назойливой опеки и показывающие всем своим видом, что больше не собираются возвращаться в состояние узаконенной зависимости, навязанной родственными узами. Ее черные локоны рассыпались по оголенным плечам. Ее огромные цыганские глаза смотрели на меня насмешливо и бесстрашно. Вспомнилась пушкинская Земфира. Мне даже показалось, что Гилу окружал горький дымок костра или колючее облачко шампанского. «Даня! — воскликнула она, поцеловав меня в щеку. — Я была уверена, что ты давно спишь. Как ты себя чувствуешь?» Я извлек какой-то бодряческий окей, который Гила восприняла, как мне показалось, вполслуха и сразу начала рассказывать про изумительный день, проведенный на коралловых рифах, про необыкновенной красоты рыб и неповторимой вкусноты устриц.

Мы возвращались вместе с толпой к нашему отелю, когда раздался картаво-гортанный возглас Адика: «А теперь все идем в бар праздновать благополучное возвращение!» «Ты пойдешь?» — спросил я. «А ты? Хотя, ты, наверно, устал, — коснулась моей спины Гила. — Ложись спать. Я скоро приду».


Я проснулся на рассвете. Гила спала в своей кровати, обняв подушку. Я выглянул в окно и увидел край синего океанского блюда на желтом столе берега. Прогулочная яхта покачивалась у причала.


Октябрь-декабрь 2003, Провиденс


Еще от автора Давид Шраер-Петров
Любовь Акиры Ватанабе

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Генрих Сапгир. Классик авангарда

Эта первая книга о жизни и творчестве выдающегося поэта, прозаика и переводчика, лидера неподцензурного советского авангарда Генриха Сапгира (1928‒1999) вышла в 2004 году и получила признание в России и за рубежом. Книга выходит в исправленном и дополненном виде. Авторы книги — живущие в США писатели Давид Шраер-Петров и Максим Д. Шраер. Авторы на протяжении многих лет близко дружили с Сапгиром. В книге сочетаются аналитический и мемуарный подходы к наследию классика авангарда.


Смертельная любовь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Велогонки

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Против, или Особняк над стадионом

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


История моей возлюбленной, или Винтовая лестница

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Чёрный аист

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.