Кругосветка под алыми парусами. Дневниковые записи - [16]

Таким образом, дилемма следующая: пойти на юго-восток сейчас и получить больше ветра на ближайшие дни, но несколькими тысячами милями южнее можно попасть в зону очень легких ветров (или даже безветрия), либо продолжить медленное плавание на юго-запад при 10—15 узлах северо-восточного ветра.

9 декабря 2004 года. Атлантический океан .

8 часов 16 минут — 20° 15' N 23° 02' W.

Курс 215°. Иду ровно на запад, чтобы оставить острова Зеленого Мыса с левого борта. Впереди большой остров Сан-Винсент и еще один — Сан-Николау (остров Святого Николая). Еще сегодня день есть, чтобы идти таким курсом. Если ветер не сменится, то придется делать поворот и идти ровно на запад, хотя с таким ветром не пойду, придется идти на северо-запад.

Сейчас я и моя яхта находимся на 23° 02' W, а острова заканчиваются на западе до 26° W. Еще три градуса — это все 180 миль.

Если бы мой курс был 225°, тогда мы бы прошли, но такой курс невозможен, все, что у меня получается, — это 214 °.

Я часто и подолгу размышляю о крепости моей яхты. Были времена в моей юности, когда я мечтал обойти вокруг света под парусами. А сейчас, когда мне через три дня исполнится 53 года, я иду в пятый раз вокруг света. Какое это будет плавание? Во времена моей юности я завидовал и мечтал испытать себя на склонах высоких гор. И я испытал это чувство, когда подымался на Эверест.

Тогда я узнал, что в смертный час нет одиночества. Он всегда был рядом, наш Господь Бог. Я построил часовню в память погибших в экспедициях моих друзей. Я мог тоже погибнуть. Но вернулся из океана, спустился с высоких гор. Мои погибшие друзья переместились в вечность. Кто-то последний раз вздохнул в океане, кто-то последний раз взглянул в глаза горам.

Даже после того, как я выполнил свое обещание и воздвиг храм-часовню в их память, плечи у меня не распрямились, и мне не хочется говорить.

18 часов 22 минуты — 18° 57' N 23° 40' W.

19 часов 49 минут. Сделал поворот. Сменил галс, Иду курсом 270°, но его тяжело выдерживать, Таким курсом надо пройти 60—70 миль, потом снова повернуть на юг, и тогда надо до экватора выдерживать строго 180°.

Погода хорошая, океан красивый. Если бы была здесь Иринушка, все было бы хорошо. Я бы по суше не скучал, а вернее, по людям. Вот только что позвонил в Москву. Оскар говорит, что он устал от бюрократии, все, как стервятники, набросились на мою художественную мастерскую, все требуют взяток: за воду холодную, за воду горячую, за отопление. Я это знаю. Почти что все лето я был в Москве, два раза летал в Англию, один раз на две недели, второй раз на одну. Так за лето меня так вымотали все эти службы! Мне кажется, что человек рождается, чтобы только заниматься этой бюрократией и ублажать чиновников, платить, давать взятки, стоять в очередях и делать документы на жилье, на аренду офисов или, как мы — художники, бегать по инстанциям и отстаивать свои мастерские, а уже времени на творчество не остается. Сколько у меня друзей-художников, и все они только и занимаются этим вопросом, и только разговоры идут о том, как отстоять мастерскую от произвола. Вот это мне в людях не нравится, вот за это я не люблю быть в обществе людей.

Часто меня спрашивают, особенно корреспонденты, почему я мало бываю дома, почему мне не нравится общество людей. Да вот потому и бываю я мало дома или стараюсь меньше находиться в обществе, потому что есть мир сантехников и работников коммунальных служб. За лето я ничего не сделал творчески, не написал ни одной картины, только и бегал в коммунальные службы и оформлял договоры на обслуживание, и везде намекали на взятки.

20 часов 04 минуты — 18° 50' N 23° 48' W.

23 часа 16 минут — 18° 49' N 24° 13' W.

Боже, прими меня в лоно Твоей благодати и даруй мне милость, чтобы мое плавание никогда не послужило для самообольщения и тщеславия, но лишь для прославления Твоего имени и для спасения души.

10 декабря 2004 года. Атлантический океан.

6 часов 37 минут. Утро по Гринвичу, но я на 25° N, и здесь почти что на два часа позже будет восход солнца.

Сделал поворот, лег на курс 206°, хотя надо идти на 210°, но, может, с рассветом будет ветер получше, и моя яхта сможет идти таким курсом. Если мы его выдержим, то острова Кабо-Верде оставим слева по борту.

Ночи темные. Луны вообще нет. Вчера под утро чуть-чуть был тоненький серп старого месяца, а сегодня нет ничего.

6 часов 42 минуты — 18° 50' N 25° 05' W.

Зашел в каюту, открыл псалтырь. Псалтырь открылся на словах: «Сердце мое смятеся во мне, и боязнь смерти нападе на меня» (Пс. 54:4). На меня напал такой страх, что пришлось снова выйти на палубу.

14 часов 29 минут. Включил главный двигатель, а от него идет ремень передачи на помпу водоопреснителя. Она качает забортную океанскую воду через фильтры, и я получаю из морской соленой с горечью воды пресную воду, очень чистую и вкусную. Ни одна вода, которую продают в магазинах и супермаркетах или еще где-либо, не заменяет по вкусу воду после опреснителя. Раньше, когда я еще работал на рыбацких траулерах в 1970—1980-х годах, воду опресняли через паровой котел и получали дистиллят, а уже четвертый механик (это в его обязанность входило) добавлял в опресненную воду минералы и соли. Они хранились в мешках и получались со склада. Механик не мог точно угадать, сколько нужно добавить солей и минералов, и вода получалась то слишком пресная и безвкусная, то с примесью ощущаемых солей и минералов. А сейчас опреснители работают на прокачке через фильтры, и вода получается и не пресная, и не соленая, со всеми микроэлементами, а в морской воде вся таблица Менделеева. Хотя я не прав. Я уже так говорил, что лучшей и вкуснее воды не пил. Это было, как припоминаю, в 1993 году, когда моя яхта «Формоза» зашла в порт Джидда на Красном море по поручению Дмитрия Александровича Кириличева, начальника Приморского пароходства города Находка. Он был владельцем «Формозы» и хотел, чтобы я ее продал одному из арабских шейхов. Вот я и попал в Саудовскую Аравию. Пригнал яхту для продажи. Когда будет время, я подробнее расскажу о продаже яхты «Формоза», а сейчас, раз зашла речь о вкусной воде, то и будем о ней говорить. Меня встретил в порту Джидда, конечно, не шейх, а его агент, мусульманин Бензади. Я тоже сегодня не буду все подробности говорить о том, как мы с ним встретились, сколько я стоял в порту Джидда, как шли переговоры о покупке «Формозы», как мы с Бензади ездили по пустыне и как попали к священному для мусульман колодцу на территории ал-Масджид ал-Харам. Какая вкусная вода из этого колодца! Воде Замзана приписывают разнообразные свойства: она излечивает болезни, утоляет чувство голода. Мой друг и проводник Бензади рассказал про ту воду, которую я пил, что она течет по подземным каналам к нескольким колодцам, находящимся в Мекке. К колодцу Замзам было особенное отношение еще до ислама. Мусульманская традиция узаконила благодать, исходящую от воды Замзама. Предание связывает историю Замзама с легендой о скитаниях по пустыне Хаджар (Агарь) и ее сына Исмаила, оставленных Ибрагимом (Авраамом) в поисках воды. Хаджар семь раз пробегала между холмами ас-Сафа и ал-Марва; вернувшись к сыну, она обнаружила, что рядом с ним забил источник, открытый Джибраилом (архангел Гавриил) по повелению Аллаха.