Кругом одни принцессы - [113]

Иногда я надевала сумеречные очки, чтобы проверить, не сбилась ли я. Но Дорога наверху и дорога под копытами Мрака однозначно вели к Беззубию.

В пути я размышляла, почему призраки ослушались своего хозяина и отпустили меня. И, кажется, поняла. Умершие жалели о том, что утратили. Воины, люди действия, — сильнее, чем иные. И когда у них появилась возможность вырваться в мир, они с жадностью ринулись туда, чтобы, как прежде, сражаться и грабить. Но Дорога была лишь подобием жизни, а плоть их — лишь подобием плоти. Взвесь, сгусток тумана, так сказал Бедный Генрих. Они грабили, но не могли воспользоваться награбленным. Не могли есть и пить. Женщины для их псевдоплоти тоже были недоступны. Единственно, что они могли делать — это убивать. А даже среди закоренелых вояк редко встречаются те, для кого убийство составляет главную радость жизни. Кстати, и нечисть в основном убивает для пропитания, а не для удовольствия. Армия Теней убивала сначала по привычке, потом из озлобления к живым, а потом… они устали. Когда к ним заявился Анофелес, ему, вероятно, с готовностью отдали бразды правления, надеясь, что маг вернет их на Тот-еще-Свет. А он двинулся по истоптанной тропинке завоевания мира и погнал их перед собой.

Спрашивается — оно им надо?

А ведь была подсказка. В самом начале Скандал сказал Блину, что он в АУТе. Блин не понял. И я тоже. А разгадка на поверхности. Не Армия Теней. Армия Усталых Теней.

Не прав командор. Операция «АС против АУТа» не состоится. Это для героев…

А что у нас с героями?

Неизвестно, очухался ли Грабли. Если нет, Анофелес всё точно рассчитал. Герои выбывают из игры, разве что Ниндзюк, своевременно ушедший в запой, остается в живых. А еще говорят — пить вредно.

Но когда в историю вмешивается негероическая личность, все точные расчеты идут прахом.

Когда-то здесь имелась горная гряда, именуемая Челюсть Великана. Славное, говорят, было место. Оливковые рощи, сосны, рододендроны. Аристократы и толстосумы со всей Ойойкумены съезжались сюда лечить свои болячки. А потом сюда явился Край едва ли не Окончательный. Землетрясение и извержение вулкана смело с лица земли роскошные виллы и богатые города, да что там — сами горы сравнялись с землею. Остался лишь вулкан, который с тех пор именовали Беззубием. Он молчал с тех пор больше тысячи лет, но благополучие края не восстановилось. Населяли его нищие крестьяне да разбойники. И те и другие твердо знали, что жерло вулкана соединяет наш мир с Тем-еще-Светом. И через него преисподняя может вырваться на волю.

Так оно, в сущности, и случилось. Хотя по-другому, чем предполагалась.

У подножия вулкана я отпустила Мрака, предварительно навьючив на себя переметную суму и прихватив все оружие. Кто знает, как оно там обернется. Заодно освободила коня от седла и уздечки, хотя брать их с собой не собиралась. Край с ними. Пусть берет, кто хочет. А конь пусть бежит вольно, сели в руки здешним бандитам не попадется.

Как в лагере Анофелеса, жары не чувствовалось, при том, что солнце палило. Я нацепила на нос Сумеречные очки — и поняла причину. Дорога Скатертью, протянувшаяся к жерлу вулкана, накрыла окрестность своей тенью. Синее небо скрывалось за темным полотнищем. И ни души кругом… если не считать душ, вплетенных в Дорогу. Полюбовалась? А теперь — подъем!

Он занял почти целый день. И был соблазн часть барахла повыбрасывать. Но я не поддалась. Лучше размышлять о соблазнах, чем бояться.

Близость Дороги я ощущала физически. То, как она натянута и вибрирует, отдавалось по всему склону. Попятно, почему отсюда пастухи и разбойники разбежались…

Чем выше я поднималась, тем страшнее мне становилось. Это же не просто гора, это вулкан! Я на многое способна, но прыгать в кипящую лаву… Тут не только простой, тут железный человек расплавится. А я женщина вовсе не железная. И мало ли, что извержение было тысячу лет назад. Может, там до сих пор страсти не успокоились, зря что ли гора содрогается. Но когда я поднялась на жерло и заглянула в темный провал, раскаленной лавы там не было и в помине. Она остыла века назад. Легче мне не стало. Кипящая лава — это страшно, но понятно. А тьма без дна… принять и осилить сего сознание не может. Я невольно отступила. Споткнулась, но не упала. С тревогой огляделась, ибо налетела я не на камень, а на что-то пружинистое. О боги! В непосредственной близости к выходу с Того-еще-Света и месту своего вечного пребывания ткань Дороги обрела плотность, ту самую плотность, которой не хватало владельцам нитей, из коих сплетена Дорога.

Стало быть, я не ошиблась. И пора делать, что должно. Заодно, если я съеду вниз по Дороге, и не разобьюсь… может быть.

Помянув Ядрену Вошь, Мать-и-Матрицу, святого Екселя и всех, кого сумела припомнить, я перевалилась за край каменистой чаши, плюхнулась на гладкую поверхность Дороги, и, подпрыгивая, покатилась вглубь.

Да, скажу я вам, это совсем не то, что со стены в озеро спрыгнуть. Таких ощущений не опишешь… а лучше всего их не испытывать. Того, что падаешь в бездну, в царство мертвецов — уже мало не покажется. Но сознание того, что каждая нить в ткани, на которой подпрыгивает твоя задница, — это, в сущности, душа человека, пусть умершего, но человека… Тут приготовишься ко встрече с ужаснейшими из демонов Того-еще-Света. И тьма, объявшая тебя, весьма этому способствует.