Кругом один обман - [35]
Присутствовать при всем этом я не могла и кинулась прочь, побежала вверх по лестнице на второй этаж, заметалась там, не зная куда себя деть.
В конце концов вернулась обратно в гардероб. Полина сидела на стуле, уронив голову. Я взяла листок из ее рук, пробежала глазами. Там было написано черным по белому: «новообразование», и подчеркнуто жирной чертой.
– Это киста, – сказала я довольно безразлично. – Киста – это тоже новообразование. Полость, наполненная жидкостью.
Я пыталась обмануть Полину безразличным тоном. Но она была стреляный воробей. Она мне не верила.
Дальше я помню, как она остановила такси. Мы обе сидели на заднем сиденье, и я целовала ее руки.
Меня затопила жалость. Жалость жгла меня, как огонь. Я любила эту женщину за то, что она была – настоящая. Пусть непрактичная, пусть идиотка, но – настоящая, крупная по своей сути. Лучше всех, кого я знала. Она заменила мне семью в чужом городе. Она ставила передо мной тарелку с лучшим куском, и все это без лишних слов. Молча. Даже сурово. Она родила мне красивого мужа, пусть ленивого, но и он был мне защита в этом большом равнодушном городе. Без них я бы потерялась как пуговица. А с ними я себя нашла и стала тем, кем стала. Меня приглашали читать лекции, я ездила по всей стране.
Яша меня высоко чтил. Гордился. Мы стали одно целое. В эту минуту в такси Полина была одновременно старшей и младшей, матерью и ребенком. Я гладила ее плечи, целовала руки, успокаивала, врала и говорила, говорила… Я думала, что Полина не слышит, погруженная в горе, но она все слышала. И запомнила. Она не ожидала от меня такого искреннего, горячего участия. Все-таки свекровь и невестка, как правило, соперницы. Между ними один мужчина. Но Полина при всех своих грузовиках умела увидеть главное: я – рабочая трудолюбивая пчела и мы все из одного улья.
Вечером вернулся с работы Яков Михайлович.
Полина не вышла его встречать. Она лежала на кровати лицом к стене.
Я вывела Яшу на лестничную площадку и, вцепившись своим взглядом в его глаза, сказала коротко:
– Диагноз – рак.
– Нет! – резко отмахнулся Яша, как будто отогнал рукой пчелу.
Его глаза стали круглые, как у петуха, и раздраженные. Он не хотел знать плохого. Боялся правды.
Повернулся и ушел. Я поняла, в кого мой муж Стасик. В своего папашу.
Яша боялся жизни. Не умел и не любил ей противостоять. При этом он любил Полину глубоко и преданно. Она была его вторая половина. А может быть, и три четверти.
Во вторник я поехала с Полиной в клинику. Перед тем как отправиться в приемный покой, поднялась к Могилевскому и зашла в его кабинет без очереди. Он поднял на меня непонимающие глаза: чего еще надо?
– Вы отдали распечатанный конверт, – напомнила я. – Она прочитала…
Могилевский покраснел и надулся. Я бы сказала: раздулся от стыда. Ему стало неловко, тем более что вокруг были люди. Я опозорила его прилюдно, но не это было моей задачей. Моя цель – поправить положение.
– Я прошу вас, скажите больной, что у нее другой диагноз. Надо снять стресс. Дать надежду.
– Ведите, – буркнул Могилевский.
Я сунулась за дверь и ввела Полину в кабинет.
Могилевский хмуро посмотрел на нее и сказал:
– Отрежем вам почку. Она не нужна. У вас гнойный нефрит. Поняли? Почка, полная гноя, как мешок.
Полина нахмурилась. Произнесла один звук:
– У…
Рака нет, слава богу, но и гнойный мешок в боку – не праздник.
– Всё! – отрубил Могилевский. – Можете идти. Оперировать будет Шарафутдинов.
Фамилия мне ничего не говорила, кроме того, что хирург – татарин. Но я не стала задавать лишних вопросов: хороший хирург, плохой хирург… Могилевский сделал все что мог: подтвердил диагноз, направил на операцию без промедления, не потеряв ни одного дня. Всё.
Хирург оказался хороший.
Полина быстро оклемалась и через неделю была дома. Аппетит восстановился. Полина поняла, что родилась заново. В этой связи она решила сделать мне подарок. Денег на покупку подарка не было. Полина нашла в доме старую шерстяную шапку, выстирала ее и натянула на трехлитровую банку для сохранения формы. Шапка высохла, получился пузырь жуткого василькового цвета. Я такую шапку никогда не надену, разве что определю кошке, как подстилку.
Я сказала:
– Спасибо.
Однако удивилась. Полина знала, что я барышня модная. Знала, что мне эта шапка не подойдет ни при каких обстоятельствах. Зачем дарить? Потом поняла: просто жест благодарности. Надо – не надо, не имеет значения.
Милая, милая бедная Полина. Бедная – в прямом смысле слова.
После операции Полина прожила еще тридцать лет, вычерпала свой жизненный срок целиком. И всегда я чувствовала ее поддержку, ее участие в моей жизни.
Однажды я провалилась в глубокую депрессию. Причина – несчастная любовь (не к Стасику, разумеется).
Стасик в причины не вдавался, а моя депрессия ему мешала. Я не готовила еду, не убирала в доме, не отвечала на вопросы. Просто лежала и плакала.
Он вызвал мать.
Полина приехала, села на край дивана.
– Люся, – обратилась она ко мне. – Надо взять себя в руки.
Голос ее был мягок и одновременно тверд.
– Даже когда есть причина, надо собраться и взять себя в руки. А если нет серьезной причины – тем более. Сейчас же соберись, ступай на кухню и поставь чайник.
Искренняя, трогательная история женщины с говорящим именем Вера.Провинциальная девчонка, сумевшая «пробиться в артистки», испытала и ужас блокады, и голодное безумие, и жертвенную страсть, и славу.А потом потеряла все…Где взять силы, чтобы продолжать жить, когда судьба обрушивает на тебя беду за бедой?Где взять силы, чтобы продолжать любить, когда мужчины предают и лгут, изменяют и охладевают?Где взять надежду, когда кажется, что худшее уже случилось?Можно опустить руки и впасть в глухое отчаяние.Можно надеяться на чудо.А можно просто терпеть.
«Нельзя испытывать любовь. Испытывать можно только самолеты. Они из железа». Эта неоспоримая истина – цитата из нового рассказа «Назло», ставшего заглавным для сборника, – задает эмоциональный тон всей книге.Нельзя испытывать… что?Не только любовь. Но и порядочность. Терпение. Верность. Доверие.Простые истины, которые герои и героини Виктории Токаревой постигают снова – на собственном, зачастую очень горьком, опыте. И мы верим им – потому что узнаем в них себя…В сборник вошел также еще один новый рассказ «Зачем?» и произведения, уже полюбившиеся читателям.
СОДЕРЖАНИЕ01. О том, чего не было02. Уж как пал туман…03. Зануда04. Закон сохранения05. «Где ничто не положено»06. Будет другое лето07. Рубль шестьдесят — не деньги08. Гималайский медведь09. Инструктор по плаванию10. День без вранья11. Самый счастливый день (Рассказ акселератки)12. Сто грамм для храбрости13. Кошка на дороге14. Любовь и путешествия15. Зигзаг16. Нахал17. Нам нужно общение18. Рарака19. Пираты в далеких морях20. Плохое настроение21. Скажи мне что-нибудь на твоем языке22. Японский зонтик23. Тайна Земли24. Стечение обстоятельств25. Шла собака по роялю26. Рабочий момент27. Летающие качели28. Глубокие родственники29. Центр памяти30. Один кубик надежды31. Счастливый конец32. Ехал Грека33. Старая собака34. Неромантичный человек35. Ни сыну, ни жене, ни брату36. Звезда в тумане37. Система собак.
«Что такое молодость? Бездна энергии, легкое тело. Мы поглощали жизнь горстями, и казалось, что за поворотом нас ждет новое, неизведанное счастье. Любовь, например, или слава, или мешок с деньгами. Или то, и другое, и третье одновременно…Всегда считалось, что, переступив через шестьдесят лет, женщина переходит в статус бабушки-старушки и должна сидеть со спицами в руках и вязать внукам шерстяные носочки… В шестьдесят лет что-то заканчивается, а что-то начинается. Начинается свобода. А свободой каждый распоряжается по-своему».В.
Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.
«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Любовь побеждает не только расставания и смерть, но даже предательство, обиды и ненависть… Герои нового сборника Виктории Токаревой приходят к осознанию этого через неизбежные человеческие страдания, противоречивые повороты судьбы. Что-то неуловимое и всепрощающее вдруг оказывается сильнее страстей человека. И уже никто никого не судит, у каждого свои столкновения с собой и миром, свои поиски сквозь ошибки. «Пушкинское спокойствие» – так можно сказать о прозе Виктории Токаревой. Ее произведения утешают, помогают видеть жизнь как нечто неразгаданное.
В книгу вошли повести «Птица счастья», «Мужская верность», «Я есть. Ты есть. Он есть», «Хэппи энд», «Длинный день», «Старая собака», «Северный приют», «Лавина», «Ни сыну, ни жене, ни брату» и рассказы «Казино», «Щелчок», «Уик-энд», «Розовые розы», «Антон, надень ботинки!», «Между небом и землей», «Не сотвори», «Паспорт», «Хорошая слышимость», «Паша и Павлуша», «Ничего особенного», «Пять фигур на постаменте», «Уж как пал туман», «Самый счастливый день», «Сто грамм для храбрости», «Шла собака по роялю», «Рабочий момент», «Летающие качели», «Глубокие родственники», «Центр памяти», «Один кубик надежды», «Счастливый конец», «Закон сохранения», «„Где ничто не положено“», «Будет другое лето», «Рубль шестьдесят — не деньги», «Гималайский медведь», «Инструктор по плаванию», «День без вранья», «О том, чего не было» выдающейся российской писательницы Виктории Токаревой.
Зачем человеку враги?Чтобы не расслабляться и не терять формы?Чтобы всегда быть готовым к удару – прямому или нанесенному из-за угла?Или… зачем-то еще?Смешная, грустная и очень искренняя история женщины, пытающейся постичь один из древнейших парадоксов нашей жизни, заинтересует самого искушенного читателя…
«Собакин, Михалков, Войнович, Данелия, Горбачев – вот они, архитекторы моей жизни. Я, конечно, и сама тоже внесла свой вклад, а именно – труд. Я написала двадцать томов, и за меня это никто не мог бы сделать. И тем не менее: литературный талант очень трудно обнаружить. Талант певца или художника – запросто. Человек поет или рисует – сразу заметно. А писать… Все умеют писать, всеобщая грамотность с тридцать седьмого года.Я могла бы и не распознать свои литературные способности. Работала бы учительницей пения: вахадили гу-си… И так всю жизнь.