Круглосуточный книжный мистера Пенумбры - [19]

Скрючившись за стойкой, я одним пальцем трогаю корешки журналов, проверяя целостность конструкции, и тут брякает колокольчик на входе. Я рывком выпрямляюсь. Пенумбра.

Он разматывает тонкий серый шарф и описывает кривой круг около стойки, постукивая по крышке суставами пальцев и бросая взгляды сначала на короткие полки, потом на Дальнеполочный фонд. Негромко вздыхает. Что-то будет.

— Сегодня тот самый день, мальчик мой, — произносит он наконец, — ровно тридцать один год назад я приступил к управлению этим магазином.

Тридцать один год. Пенумбра сидит за этой стойкой дольше, чем я живу на свете. Это заставляет меня осознать, насколько я новичок в масштабах этого места, мимолетное дополнение.

— Но лишь одиннадцать лет назад, — продолжает Пенумбра, — я поменял имя на витрине.

— А чье там было раньше?

— Аль-Асмари. Он многие годы был моим учителем и работодателем. Мохаммад Аль-Асмари. Я всегда считал, что его фамилия на стекле смотрится лучше. И до сих пор так думаю.

— Пенумбра отлично смотрится, — возражаю я. — Это таинственнее[10].

Пенумбра улыбается.

— Меняя название, я думал, что изменю и магазин. Но он совсем не изменился.

— И почему?

— Ох, много причин. Хороших и плохих. Отчасти дело в финансировании… я ленился. В былые времена я читал больше. Искал новые книги. А теперь, похоже, мне хватает моих любимых.

Ну, раз уж он об этом заговорил…

— Может, стоит задуматься о закупке каких-то более популярных вещей, — начинаю я. — Существует рынок независимых книготорговцев, и куча народу просто не знает, что ваш магазин есть, но когда узнают, то здесь им особо нечего выбрать. Вот у меня кое-кто из друзей заходил посмотреть, и… у нас не нашлось ничего, что они бы захотели купить.

— Не знал, что люди ваших лет еще читают книги, — говорит Пенумбра. Он поднимает бровь. — У меня сложилось впечатление, что все читают с мобильных телефонов.

— Не все. Есть множество людей, ну, знаете, тех, кому по-прежнему нравится запах книг.

— Запах! — повторяет Пенумбра. — Когда заходит разговор про запах, считай, дело табак.

Он улыбается — потом ему что-то приходит в голову, и он с прищуром смотрит на меня.

— У вас ведь нет… электронной книги?

Ы-эх. Как будто директор колледжа спрашивает, не лежит ли у меня в рюкзаке травка. Но дружелюбно, будто хочет, чтобы я с ним поделился. А читалка у меня как раз при себе. Я вынимаю ее из сумки. Она слегка потертая, с длинными царапинами на задней панели и с пятнами чернил у нижней границы экрана.

Пенумбра поднимает ее и хмурится. Экран пуст. Я, протянув руку, трогаю уголок, и машинка оживает. Пенумбра шумно втягивает воздух, и в его голубых глазах отражается бледно-серый прямоугольник.

— Надо же, — говорит он. — А я-то все еще не опомнился от этих вот разновидностей… — Он кивает на макинтош. — …волшебного зеркала.

Я открываю настройки и делаю ему шрифт покрупнее.

— Отличная типографика, — замечает Пенумбра, вглядываясь в текст и поднося очки к экрану. — Я знаю этот шрифт.

— Ага, — говорю я. — Это у них стандартный.

Мне он тоже нравится.

— Классический шрифт. Gerritszoon.

Пенумбра, помолчав, добавляет:

— Мы использовали его для оформления витрины. А электричество в этой машинке не заканчивается?

Он слегка встряхивает читалку.

— Батареи должно хватать на пару месяцев. Но моя дохлая.

— Пожалуй, это утешает.

Пенумбра со вздохом возвращает мне книжку.

— Нашим книгам батареи пока не нужны. Но я не дурак. Не бог весть какая выгода. Так что, думаю, хорошо… — Тут он подмигивает мне, — …что у нас такой щедрый покровитель.

Я засовываю читалку в сумку. Но меня-то это не утешает.

— Честно, мистер Пенумбра, если мы просто прикупим популярных книжек, люди полюбят наш магазин. Здесь станет…

Я замолкаю, потом решаю говорить начистоту:

— Станет повеселее.

Он трет подбородок, устремляя взгляд в пространство.

— Пожалуй, — произносит он наконец. — Пожалуй, пора собрать остатки энергии, что у меня была тридцать один год назад. Я подумаю об этом, мальчик мой.

Я не передумал добыть и принести в Гугл какой-нибудь из прошлых магазинных дневников. Дома, под сенью Мэтрополиса, развалившись на диване и прихлебывая паровое пиво, несмотря на семь утра, я рассказываю свою задумку Мэту, который вертит малюсенькие дырочки в стенке какого-то похожего на крепость здания в бледно-мраморной облицовке. Мэт тут же выдает план. На это я и рассчитывал.

— Я могу сделать неотличимую копию, — говорит он. — Без проблем, Дженнон. Только дай мне фотографии оригинала.

— Но ты же не можешь скопировать все страницы, а?

— Только внешний вид. Обложку, корешок.

— А что если Пенумбра откроет неотличимую копию?

— Не откроет. Ты говоришь, эта книжка как бы из архива, верно?

— Верно…

— Так что важна только поверхность. Люди хотят, чтобы вещи были настоящими. Всему поверят, только дай повод.

Из уст шамана спецэффектов звучит убедительно.

— Ладно, значит, тебе нужны только фотки?

— Хорошие фотки. — Мэт кивает. — Куча фоток. Со всех углов. Яркий, ровный свет. Ты понимаешь, что я имею в виду под «ярким, ровным светом»?

— Без теней?

— Без теней, — соглашается Мэт, — что, конечно, никак не выйдет в вашем закутке. Там у вас, можно сказать, магазин круглосуточного полумрака.