Круги на воде - [34]

Цыганки, сидящие на земле, передали ей плетеный кувшин. Джилли прищурила один глаз, пытаясь рассмотреть содержимое бутылки.

– Как вы думаете, это можно пить?

– Возможно, это сидр, – ответила Юлиана.

Джилли опрокинула кувшин и с жадностью сделала несколько больших глотков.

– Но, – добавила Юлиана с наигранным безразличием, – это может быть и перебродившая моча верблюда. Юлиана расхохоталась, топоча босыми ногами по земле.

С покрасневшим лицом Джилли смотрела на хозяйку. Затем запрокинула голову и сама расхохоталась.

– Что б я пропала, – произнесла она наконец, вытирая выступившие слезы. – До вашего приезда сюда Лунакре было таким мрачным скучным местом.

– Правда? – Юлиана оторвала травинку и взглянула через костер в ту сторону, где находился Стивен. Он стоял в окружении нескольких мужчин, лицо его было строгим, Ласло что-то говорил ему.

Чуть позади Стивена стоял Кит. Юлиане было смешно наблюдать, как Катриона проходила мимо темноволосого юноши: юбки ее покачивались, колокольчики позванивали. Кит с открытым ртом последовал за ней. Даже не оглянувшись, не прерывая разговора с Ласло, Стивен протянул руку, схватил парня за шиворот и вернул на место.

Джилли усмехнулась.

– Господин очень хорошо понимает, что у парня на уме.

Юлиана согласно кивнула.

– Он обещал отцу Кита беречь целомудрие мальчика. Но парень, кажется, решительно настроен покончить со своей невинностью.

– Если столкнутся два сильных характера, то лорд Уимберлей, конечно, победит.

Юлиана задумалась над этим замечанием. Стивен уже не был для нее таким непонятным, как во время первой свадьбы, и она уже знала, что этому человеку очень трудно перечить, его невозможно игнорировать, ему невозможно сопротивляться. Юлиане это стало совершенно ясно, когда Стивен поцеловал ее. Она плотно закрыла глаза и снова воскресила в памяти этот момент: удивительный вкус его губ, страстный поцелуй.

– Расскажите мне о нем, – попросила Джилли, схватив за руку свою хозяйку. Горничная указала на огромного сумрачного мужчину чуть поодаль от костра. – Это ему нанес господин такой отличный удар в челюсть.

– Родион, – ответила Юлиана, решив, что Джилли необязательно знать все подробности ее прошлого. – Он самый сильный человек табора и вожак племени.

– Боже, но он такой чувственный мужчина.

Юлиана попыталась посмотреть на Родиона глазами Джилли. Он был почти таким же огромным, как и горничная, но, пожалуй, помассивнее. Одетый в яркий зелено-красный костюм молодой цыган грубоватой наружности казался привлекательным и очень самоуверенным. Он уже полностью оправился от удара Стивена.

Юлиана снова вздрогнула, вспомнив, как лед и пламень смешались в глазах Стивена, когда он напал на Родиона. Ее муж, решила она, может быть довольно опасным человеком.

Юлиана заметила возбужденное лицо Джилли.

– Ты хочешь познакомиться с ним?

Джилли сняла фартук и закрыла лицо.

– Я не могу.

– Пошли, – Юлиана вскочила на ноги и взяла за руку Джилли. Она потащила ее за собой и представила Родиону. Когда он заметил Юлиану, глаза его недоверчиво сощурились. Но затем он увидел Джилли.

Юлиане раньше никогда не приходилось присутствовать при том, когда у мужчины и женщины возникает взаимное влечение, а теперь она наблюдала, как английская девушка и предводитель цыган поздоровались, и это вдруг произошло – глаза их встретились, руки соприкоснулись. На их лицах сначала появилось удивление, а затем признание.

– Родион, почему бы тебе не показать Джилли, как танцевать под тамбурин? – спросила Юлиана.

Он кивнул, и они вдвоем вошли в круг танцующих. Юлиана, задумавшись, наблюдала за ними.

– Жестокость доставляет вам удовольствие, баронесса? – вдруг услышала она голос Стивена позади себя.

Юлиана напряглась.

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

Он кивнул головой в сторону Родиона и Джилли.

– Этих двоих.

– Они понравились друг другу.

– Совершенно верно. А что потом? Они познакомятся, испытают мгновение счастья, а затем им придется расстаться, и сердца их будут разбиты.

– Это вы так рассуждаете, мой господин. Но почему бы им не узнать немного радости?

– Потому что у них нет будущего.

– Почему? Ты считаешь, что цыгане ниже англичан?

– Едва ли. Я просто понимаю, что нет смысла разжигать костер, который слишком скоро превратится в пепел.

– Пусть будут счастливы хотя бы сейчас.

– Только сейчас, – сказал он насмешливо. Стивен допил бокал сидра и поставил его на землю. – А что будет потом?

Юлиана презрительно фыркнула.

– Ты всегда видишь жизнь только с мрачной стороны, а я считаю, что нужно ловить мгновения счастья, – она смотрела в темноту, за костер. – Радость мимолетна. Никогда не знаешь, сколько она продлится. – Юлиана сощурилась, приходя в себя. – Послушай меня, что ты строишь из себя мудреца, когда я...

– Возможно, ты права.

Она удивилась, увидев, что на его губах играет что-то вроде улыбки. Улыбка? У Стивена де Лассе?

– Станцуй для меня, Юлиана.

Просьба Стивена удивила ее еще больше. Музыканты начали исполнять общий танец, и женщины взялись за руки.

Трубач издал высокий звук. Некоторое мгновение Юлиана стояла в нерешительности. Она принадлежала сразу двум мирам – дикому миру цыган и оседлому миру гаджо.