Круги на воде - [2]

Зара спрятала пуговицу на груди.

– Всех вас, гаджо[2], так легко дурачат цыгане.

Ульяна рассмеялась: для нее эта пуговица стоила не больше деревянной. Как и многие знатные семьи, Романовы[3] были невероятно, фантастически богаты. Девушка воспринимала этот факт естественно, как и продолжительные отсутствия отца, служившего при дворе Василия III, великого князя соседней Московии.

Ей стало грустно. Несколько недель тому назад князь Василий умер. У власти остались его трехлетний сын Иван и боярская дума. Между членами думы тут же начались раздоры.

Сегодня отец заперся у себя в кабинете и долго писал проникнутые тревогой послания своим сторонникам в разные города. Он был обеспокоен тем, что знатные бояре начали жестокую борьбу за власть после смерти великого князя.

Отбросив мысли о расстроенном отце, девочка протянула ладонь цыганке.

– На этот раз ничего не скрывай. Но меня не устроит простой ответ: долгая и счастливая жизнь... Я хочу правды.

Зара, неохотно взяла руку Ульяны и повернула ее к свету лампы.

– Иногда лучше не знать своего будущего.

– Я не боюсь узнать.

Глаза Зары и Ульяны встретились: черные, как глубокие озера, глаза цыганки и изумрудные, как весенняя зелень, глаза Ульяны.

– Хорошо быть бесстрашной, Ульяна, – Зара провела ногтем, из-под которого никогда не вымывалась грязь, по извилистой непрерывной линии на ладони девушки. Цыганка бросила взгляд на крупную брошь на плече Ульяны – из золота, в форме креста, украшенную рубинами и жемчугом. Пламя лампы отражалось в драгоценных камнях, казавшихся бездонными.

Взгляд Зары стал неподвижным, она потупилась. Казалось, цыганка погрузилась в царство интуиции и воображения.

– Я вижу три сильных женщины, – медленно начала Зара, ее цыганский акцент стал более явным. – Их жизни переплетены.

Ульяна нахмурилась. Три женщины? Она – единственная дочь у родителей, хотя в Москве у нее много кузин из рода Романовых.

– Их судьбы разметал ветер на все четыре стороны, – продолжала Зара, по-прежнему не сводя глаз с броши. Пальцы ее продолжали скользить по таинственным линиям руки Ульяны. – Первая будет очень далеко. Вторая погасит пламя ненависти.

Зара продолжала водить пальцем по линиям судьбы Ульяны...

– Вот здесь все эти три линии сходятся. Третья женщина залечит старые раны.

Холодок пробежал по спине Ульяны.

– Я не понимаю, – прошептала она, испытывая желание отдернуть руку.

– Молчи, – Зара крепко сжала руку девочки и начала раскачиваться словно в такт слышной только ей мелодии. – Судьба падает, как камень в спокойную воду, круги широко расходятся по воде, вовлекая другие судьбы, рассекая невидимые связи. – К завыванию ветра присоединился вой собак из псарни. Встревожившись, Зара прислушалась. – Я вижу кровь и огонь, разлуки и любовь, такую огромную, какую не в силах разрушить ничто, даже смерть.

Ее взволнованный шепот как бы повис в сумеречном пространстве амбара. Ульяна замерла, хотя прекрасно знала, какие фокусы может проделывать Зара. Возможно также, что все ее предсказания – не что иное, как выдумки. И все же глубоко внутри что-то в ней загорелось, словно красные угли костра, раздуваемые ветром. Девушка чувствовала магическую силу слов Зары, и, хотя это было лишь смутное пророчество, Ульяна восприняла его всем сердцем.

Огромная любовь к Алексею? Ульяна видела его всего один лишь раз. Алексей был красив, молод, весел и тщеславен. Сможет ли она полюбить его?

Многочисленные вопросы роились у Ульяны в голове и были готовы сорваться с губ. С верхних стропил амбара прокричала сова.

– Bengui – дьявол. – Голос Зары дрожал от страха. – Это предзнаменование...

– Что? – Ульяна услышала дальний топот копыт. Даже не услышала, а скорее почувствовала чем-то внутри себя. – Зара, это всего лишь амбарная сова. Что она может предсказывать?

– Смерть, – ответила Зара, затем она вскочила и бросилась к стойлу, где спали ее дети.

Ульяна вздрогнула.

– Это просто смеш...

Двери амбара широко распахнулись. Весь в снегу, освещенный лунным светом, в дверях появился Ласло, а следом за ним Ром, муж Зары. Смуглые лица мужчин были искажены ужасом.

Ром быстро заговорил по-цыгански, но тут он увидел Ульяну.

– О Боже, – продолжил он по-русски, – не надо, чтобы она увидела это!

Предчувствие холодом сжало сердце Ульяны.

– Что произошло, Ром? – Девушка направилась к двери.

Ласло преградил ей дорогу.

– Не надо выходить наружу.

К страху прибавился гнев.

– Ты не имеешь права приказывать мне. Уйди с дороги.

Воспользовавшись его минутным колебанием, девушка проскользнула мимо и открыла дверь. Снежная метель встретила ее, ветер срывал с нее накидку, снег бил в лицо. Накинув капюшон глубже на глаза, она устремилась к дому. Жуткое красное пламя осветило здание. Ульяна закричала от ужаса. Весь дом пылал. Семья и слуги были в опасности. Ее любимые гончие и охотничьи собаки находились в пристройке, рядом с кухней.

Ласло приказал что-то Рому. Приподняв юбки, Ульяна бросилась к дому. Ласло схватил ее за рукав, но девушка оттолкнула его.

Она бежала так, словно у нее выросли крылья. Снежные заносы затрудняли путь, ноги проваливались в сугробы. Ульяна видела, как языки пламени вырывались из окон, слышала лай собак и ржание лошадей.