Круги Магистра - [17]

Завуч сухо кивнул, отчего хохолок на темени обиженно дернулся, затем повернулся к классу:

- Садитесь. Напоминаю, что все, кому дорога честь школы, обязаны явиться завтра на праздник Дня Грифона. Вас, Нэль Норра и Кен Грамм, это касается в первую очередь, вы должны загладить сегодняшнюю вину. Уроков больше не будет, идите готовиться к празднику.

Завуч растянул губы в бледную улыбку и вышел из класса.

Как камни из жерла вулкана, взлетели вверх портфели и сумки.

- Мою, мою оставьте, ее галантерейщик Этре Рафатль отцу за двадцать пять монет толкнул! - вопил, бегая по классу, всегда аккуратный сын начальника отдела налогов. Драгоценную сумку выбросили во двор, и хозяин с воем кинулся за нею.

Винтик сидел, смотрел в окно. Между домами на площади Обороны синел залив, а дальше, отрезая его от сверкающего морского горизонта, высился белый гребень Крепостного полуострова с ребристым конусом Артиллерийской горки.

- Инэ, - Даня подсел к нему, взглянул тревожно, немного даже испуганно. Тебе нельзя идти завтра...

- А тебе? - Маришка уселась на учительский стол, покачала свалившейся с пятки сандалией.

- Давайте соберемся сами на Горке? Фейерверки и оттуда увидим. Данькин дом рядом, если что, слободские помогут.

- Н-не знаю, - с сомнением протянул Даня.

- Ну и трусь дальше... - буркнул Винтик. Наверное, Даня был прав, но он же не видел, как пробивает худого мальчишку тяжелая, тупая штуцерная пуля.

- Кто трусит?! Просто разумнее всем остаться дома. Тебя твой отец лучше всех защитит.

- А тебя, а Маришку?.. Папа говорит, завтра "черные шляпы" будут хозяевами в городе... - Винтик отчаянно презирал сейчас все страхи - и свои, и Данины.

- Он тебя не отпустит и правильно сделает, - сердито сказал Даня.

- Его завтра дома не будет, мамы тоже...

Загремев ведрами, в класс заглянула уборщица:

- А вы чего сидите? Остальные-то давно разбежались...

В классе было пусто и гулко. Винтик поднялся:

- Пойдем?.. Дань, я к тебе завтра на первом ялике доберусь.

- Ладно, - грустно ответил Даня.

БОЙ

Теперь многое не вспомнить. А если и вспоминается, то смутно, в дымке печальной и жестокой памяти. "Как же там было?" Вадим отвернулся к грубой штукатурке тюремной стены.

Кажется, было так... Солнце... Оно ластилось, казалось таким мягким и пушистым, что сущим преступлением было открывать глаза. Вадим угадывал окружающий мир на слух. Отдаленный звенящий шелест и посвистывание - это ветер и сухая трава в степи, шуршание - маленькие, легкие утренние волны... А это как будто шаги. Легкие шаги по мелкому песку пляжа. Кто-то наклонился над ним. Вадиму стало интересно. Он открыл глаза и подивился светлой беспечности мира.

- Братец Кролик, - тихо сказал он.

- Вот еще, - фыркнула темноволосая, большеглазая-синеглазая личность.

Теперь приходит даже недовольство: ведь черт-те кто мог появиться - от департаментских громил Холт-Харрана до спецгруппы с ракетно-лазерной базы "Громобой" - и, как барана, тебя... А появился он - Аль. В Песчаном лабиринте, где невообразимо чудовищными клиньями в неслышном громе космических катастроф сходятся вселенские Кольца, а по небу летят многомильные белесые пузыри останки погибших миров-систем, обнаружился такой вот человечек лет девяти-десяти, вполне самостоятельный, даже слегка нахальный. Но спрашивать Магистр почему-то постеснялся. Может, оттого, что боялся задеть и лишний раз вызвать боль неловким своим всезнанием. Это в те времена! Сейчас просто смешно от тогдашней самоуверенности.

И не расспросил Магистр, оставил на потом и непонятное судно, шастающее в запретных морях, и то, что не появился этот барк вновь в Лабиринте... А куда сгинул? Тысячи дорог в обычном море, здесь - миллион. А смертей - не меньше. Он, индюк самодовольный, наливался праведным гневом против негодяев, бросивших на необитаемом берегу мальчишку. А те моряки просто знали, что впереди неизбежная гибель...

"Смешно развлекаться самобичеванием в тюрьме... Но собственно, и делать здесь больше нечего". Вадим повернулся на другой бок. "Сейчас бы побывать у Бассаса, узнать, что у него с Виталем, и добиться все-таки, где оно - Черное Оружие. Виталь наверняка знает многое об этой пакости, иначе не стал бы он в госпитале стрелять... Еще: про Аля и насчет Вольного флота..."

Снаружи, в коридоре, зазвенел ключами надзиратель, а Вадим с некоторым облегчением подумал, что Центральный госпиталь после той стычки взят под охрану Королевским флотом, об этом трепалась тюремная охрана в коридорах. Значит, Аль теперь в относительной безопасности...

- Эй, на прогулку!

Вадим натурально застонал и скорчился на нарах, неструганных, ощетиненных занозами. Гражданский гвардеец растерянно обернулся. "Именно так, господин гвардеец, инструкция еще не вошла в вашу насквозь штатскую плоть". Тот сделал шаг к Вадиму. "Еще..."

Вадим надежно оперся руками о доски, гвардейцу же показалось, что арестант приготовился помирать. Движимый служебным рвением, он подскочил вплотную.

- Р-раз! - нога, распрямляясь, коротко касается горла, гвардеец хрипит, оседая на пол, револьвер его - в руках Магистра. Тот уже в коридоре, вжатый в стену, и выстрелы перепуганной охраны идут в сторону и выше. Ответ - с пола в перекате. Кто-то рушится и воет, уцепившись за простреленное плечо. Пуля бьет в плиту, высекая искры.