Круги Данте - [60]
― Тринадцать приоров? ― спросил Данте. ― Флорентийцы согласились нарушить свои юридические установления, чтобы изменить состав правительства?
Он был удивлен. Мера была экстраординарной; кроме того, он вспомнил о замалчиваниях, о том, что искажение законов было всегда. Получалось, что теперь было поставлено под вопрос государственное устройство сеньории: ведь прошло лишь пятнадцать дней после выборов предыдущих приоров.
― Это было сделано для блага города, ― бросил Баттифолле, ― и потому что они были убеждены в сложности момента.
Данте представил себе эту сцену. Ситуация не могла быть приятной для противников сеньории Роберта; однако они присутствовали, и это было хорошим доказательством того, что их положение оставалось таким же привилегированным, как и раньше. Тут собрались представители знатных родов, и это не оставляло сомнений, что за каждым из них стоит отряд не менее чем в сто человек. А значит, в этой тайной сходке, пришедшей к единому решению, слова весили меньше, чем во время других собраний.
― Решение, благословленное папой Иоанном? ― спросил Данте.
― Забудьте об этом честолюбце и предателе! ― резко воскликнул Баттифолле. ― Папа ведет уединенную жизнь в Авиньоне и каждый раз все меньше интереса проявляет к Италии, кроме тех дел, когда речь идет о его личном интересе. Сами флорентийцы решили взять судьбу в свои руки.
Данте не нравились эти уловки. Он не мог знать, разделял ли их король Роберт. В конце концов, Жак д'Оса, который занял папский трон под именем Иоанна XXII, был советником неаполитанского государя и должен был, очевидно, представлять его интересы в союзе с анжуйцами. Хотя публично понтифик презирал короля, называя его «жалким трусом» всем, кто хотел это услышать. Иоанн представлял собой в глазах своего прежнего господина нечто намного большее, чем необходимое оружие в его претензиях на полуостров.
― И поэтому вы решили, что дела определенно будут решены? ― уточнил поэт.
― Я думаю, что во Флоренции, по крайней мере, будет сделан важный шаг для обретения внутреннего мира, ― ответил граф убежденно. ― Только такое решение может поставить лицом к лицу то, что было, с тем, что есть.
Данте смущенно принял этот намек на возвращение изгнанников. Предположение, озвученное Баттифолле, было необъективным, но настоящие намерения короля Роберта и наместника было практически невозможно выяснить. Граф разыгрывал свои карты мастерски, показывая постоянно ту сторону, которая могла подавить Данте. Он заставлял мечтать о возможности завершения несчастий изгнанников. Он словно обещал закрепить это политическое решение, но одновременно Данте огорчала его неготовность разрешить это пугающее дело, для которого его привезли во Флоренцию, потому что он знал, что наместник Роберта надеется в расследовании этой гнуси на исход, который его удовлетворит. Данте подумал, что Баттифолле тут же заговорит об этом. Он не ошибся.
― Но я вам говорил вначале, что другой очень важный вопрос мог бы повлиять на эти добрые предвестия, ― сказал граф. ― Эти преступления, вдохновленные вашей работой…
― Эти отвратительные имитации сцен, вырванных из моего произведения… ― возразил Дантес раздражением. ― Я говорил вам, что в одном случае текст изменен.
― Называйте их, как хотите, ― произнес Баттифолле спокойно. ― Важно то, чтобы мы в любом случае были готовы остановить их раньше, чем они продолжат. Послушайте, ― мягко обратился он к поэту, ― эти горожане, которые объединились здесь, подозревали друг друга и боялись собственной тени. Если мы готовы устранить это и утвердить новый порядок, может быть, они снова приобретут утраченное доверие и наполнятся добрыми намерениями. Но, ― добавил он серьезно, ― если кровь кого-то из них прольется на улицах Флоренции, я не знаю, чем все это может обернуться. И я не думаю, что вам необходимо говорить, что это самое недоверие, о котором я упоминал, станет еще сильнее, недоверие ко всем изгнанникам, белым гвельфам или гибеллинам. И, конечно, к вам, ― пояснил он с жестокой ясностью.
― Напоследок я буду назван ответственным за эти преступления, ― прокомментировал Данте, как бы подводя итог размышлениям графа.
― Вы и все, кто в какой-либо форме разделяют ваши идеи и страдают от изгнания, ― уточнил Баттифолле с той же резкостью, граничащей с оскорблением. ― Если флорентийцы хотят примириться друг с другом, они, несомненно, должны будут перенести все свои подозрение вовне. Вы понимаете?
Данте молча кивнул. Он понимал, ему не нужно было объяснять несправедливость подобных решений. В делах, подобных этому, просто и выгодно было искать виновных среди тех, кто все потерял. Данте снова чувствовал себя подавленным. Ответственность, которая ложилась на его плечи, было трудно вынести. Он был упрямым и боевым человеком, почти самонадеянным, он не собирался отступать перед трудностями. Но теперь, в пятьдесят один год, он оказался лицом к лицу с обстоятельствами, которые были сильнее его. Он склонил голову, задумчиво и мрачно.
― Есть ли новости по этим делам? ― нарушил молчание Баттифолле.
Данте мгновение колебался. Он мог бы пуститься в подробное и бессмысленное повествование, рассказать о предположениях и гипотезах, о сторонах, которые уже рассмотрены; начать пространные жалобы на отсутствие подходящих инструментов для ведения расследования… Все это он мог бы сказать, но конкретных результатов не было. Или он мог успокоиться, дать понять, что Данте Алигьери в данный момент не ответит на измышления своего собеседника, что он не готов пролить свет на события. Он выбрал последнее.
Наталья Павлищева – признанный мастер исторических детективов, совокупный тираж которых перевалил за миллион экземпляров.Впервые автор посвятила целую книжную серию легендарному клану Медичи – сильнейшей и богатейшей семье Средневековья, выходцы из которой в разное время становились королевами Франции, римскими палами.Захватывающие дворцовые игры и интриги дают представление об универсальной модели восхождения человека к Власти, которая не устарела и не утратила актуальности и в наши дни.Неугомонный Франческо, племянник богатого патриция Якопо Пацци, задумал выдать сестру Оретту за старого горбатого садовника.От мерзкого «жениха» девушка спряталась в монастыре.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В России набирает силу террор Боевой организации эсеров, возглавляемой агентом охранки Азефом, ведущим двойную игру. Действиям Азефа противостоит группа Павла Путиловского. Молодой журналист, охотник за сенсациями Вершинин похищает с места взрыва подпольной динамитной лаборатории списки членов Боевой организации. За списками начинается погоня. Путиловский вербует Вершинина в свои агенты под кличкой «Нельсон». Но Азеф тоже заинтересован в таком информаторе. «Нельсон» с азартом ведет двойную игру, предвкушая новые сенсации...
Зинаида Крестовская снова распутывает загадочное дело. У ее институтской подруги Маши Игнатенко пропал жених. Он вышел на корабле в море и… исчез. Во всех инстанциях, куда Маша обращается за помощью, ее убеждают, что такого судна никогда не было. Зина пытается помочь подруге, но выясняет, что в этом деле замешан НКВД. В силу обстоятельств давшая согласие на сотрудничество с этой страшной организацией, Крестовская начинает свою игру против нее, рискуя не только своей жизнью, но и жизнью близких ей людей.
Забавная, вздорная и безнадежная саркастически-абсурдистская конструкция, в которую хочется заглядывать каждый день.
Либретто грандиозного мюзикла «Нострадамус» насыщено эффектами большого музыкального шоу. Костюмно- историческое действо с атрибутами мистико-философского и развлекательного плана. Кипящие страсти блистательного двора Медичи, инфернальное общение ясновидца с высшими силами, его неземная любовь, столкнувшаяся с королевским коварством, с прослойками юмористических специй и современных деликатесов.
Лорд Люсьен Сен-Клер, герой войны с Наполеоном, красавец, щеголь и покоритель женщин, легко вскружил голову подопечной лорда Карлайна, прекрасной мисс Грейс Хетерингтон. Но и Сен-Клер был покорен красотой девушки, ее прямодушием и искренностью. Впрочем, у него не было серьезных намерений в отношении Грейс, разве что добавить ее в качестве интересного экземпляра к его донжуанскому списку. Судьбе было угодно, чтобы ночью Люсьен по ошибке попал в спальню Грейс, и в самый неподходящий момент туда же заглянула леди Карлайн.
Гейбриел Фолкнер, герой войны, аристократ и красавец, неожиданно для себя унаследовал графский титул, огромные капиталы и… трех незамужних дочерей прежнего графа. Взвесив все за и против, новоиспеченный граф Уэстборн решает жениться на одной из них. Девицы, однако, отказывают ему. Более того, младшие сбежали из родового поместья, а старшая, леди Диана, без его разрешения явилась в Лондон. Гейбриел понимает, почему три его подопечные повели себя таким образом. Причина — в его прошлом. И вдруг Диана неожиданно соглашается стать его женой.
Ханна Мэллой, выросшая в богатой респектабельной семье, оказалась на улице, где не было не только комфортабельных отелей и шикарных магазинов, но и даже булыжных мостовых с аккуратными тротуарами и уличным освещением. Однако привел сюда девушку не злой рок, а непокорный нрав — она сбежала из-под венца, покинув буквально у алтаря ненавистного жениха, выбранного отцом, чтобы упрочить и без того процветающий семейный бизнес. Понимая, что отец не сдастся и наймет лучших сыщиков, чтобы вернуть беглую дочь, Ханна решает вступить в фиктивный брак.
Заключительная часть трилогии – «Черный тополь» – повествует о сибирской деревне двадцатых годов, о периоде Великой Отечественной войны и первых послевоенных годах.