Круг - [32]

— Вот, — показывает Густав.

Школьный двор пересекает трещина. Она неширокая, но тянется от футбольных ворот до засохших деревьев.

— Ходят слухи, что обвалились старые шахтные стволы, — говорит Густав.

— Я думаю, вряд ли школу стали бы строить над старыми шахтами, — сомневается Мину. — Копи к тому же находились довольно далеко отсюда…

— Может быть, здесь когда-то пробовали бурить, — перебивает Ребекка.

Когда Густав отворачивается, она многозначительно смотрит на Мину. Ребекка сама не верит в свое объяснение. Но оно сразу снимает лишние вопросы. Расщелина наверняка имеет отношение к тому, что случилось ночью, поэтому не стоит вдаваться в подробности.

Входные двери отворяются, и на лестницу выходит директор. Она спокойно стоит и ждет, пока гул на школьном дворе постепенно утихнет. Когда она начинает говорить, каждое ее слово слышится так отчетливо, как если бы она говорила в микрофон.

— Я вынуждена просить вас покинуть школьный двор. Школа будет сегодня закрыта, трещину надо обследовать.

Слышны нестройные крики восторга и аплодисменты. Мину оглядывается. Перед ней стоят Ребекка и Густав. Ванесса болтает с Эвелиной и Мишель у футбольных ворот. Ида сидит на перилах лестницы вместе с Фелисией. Невероятно, но рядом с ними стоит Анна-Карин и разговаривает с Юлией.

Макс, в наброшенном на плечи пиджаке и с портфелем в руках, беседует о чем-то с другими учителями. Какой же он красивый! За спиной Макса мелькает Николаус. Мину вдруг кажется, что все они — шахматные фигуры, расставленные в ожидании решающей партии.

— Пожарная бригада уже была здесь, они проверили газовые трубы и водопровод, но им необходимо провести дополнительные исследования, — продолжает директор. — Завтра будем нагонять то, что пропустили сегодня.

Она возвращается в здание школы. Двор быстро пустеет.

— Тогда увидимся завтра, — говорит Ребекка, улыбаясь Мину.

— Да, до встречи, — говорит Густав.

Они уходят, обнявшись. Мину какое-то время смотрит им вслед, потом снова поворачивается лицом к школе. Она разглядывает скучное здание — ряды одинаковых окон, невыразительная кирпичная кладка — и пытается убедить себя, что это прибежище зла. Но думать так не получается. Не потому, что она любит это место. Но здесь она, по крайней мере, знает, кто она и что может.

Весь остальной мир в этом смысле представляет для нее полнейшую загадку.

II

13

Она бежит в столовую вниз по лестнице, даже не бежит, а летит, как на крыльях. Она даже не смотрит под ноги. Боязнь споткнуться как ветром сдуло — как будто ее никогда и не было.

Очередь начинается еще в коридоре. Девчонки, стоящие в самом конце, оборачиваются и широко улыбаются, увидев ее. Она идет дальше, сопровождаемая приветственными возгласами. Ребята кивают ей, здороваются. Некоторые парни смущенно отводят глаза, когда она встречается с ними взглядом. Она знает, что они в нее влюблены.

Она подходит к Кевину Монсону и Робину Сеттерквисту, которые стоят у стойки с подносами, столовыми приборами и тарелками. Эрика Форслунда с ними нет. Он почти не появляется в школе, с тех пор как намочил штаны на школьном дворе.

— Держи, — говорит Кевин, протягивая ей свой поднос и пропуская вперед себя.

Она, не отвечая, берет поднос и накладывает себе еду.

Ее тело изменилось, стало другим. И ей это очень нравится. Она — хозяйка своему телу. Твердые шаги. Прямая спина. Собранные в хвост волосы покачиваются в такт шагам. Вся она — сама свобода, легкость, уверенность. Она счастлива.

— Классно выглядишь! — говорит Фелисия, когда она подходит к их столу.

Они едят в комнате, отделенной от общего зала. Здесь стоят шесть столов для самых «крутых».

— Спасибо, — говорит она и садится.

И Фелисия, и Юлия смотрят на нее с обожанием. Они похожи на щенков, прыгающих у ног своей хозяйки. Если бы у них были хвосты, они бы вертели ими сейчас во все стороны.

— Мы с Фелисией только что говорили: такое ощущение, будто мы дружим с тобой сто лет, — говорит Юлия.

— Да, не могу поверить, что на самом деле это всего несколько недель, — вторит ей Фелисия.

Анна-Карин улыбается:

— Я тоже не могу.

К ним приближаются Кевин и Робин. Эти два парня всегда считались самыми крутыми в классе и даже, может быть, во всей школе. Кто так решил, спрашивает она себя. Кто и когда их короновал?

Но теперь это не имеет значения. Их время ушло. Об этом позаботилась Анна-Карин.

Робин и Кевин подходят к столу, где сидят девочки. Анна-Карин смотрит на Юлию и Фелисию и картинно закатывает глаза. Они отвечают ей тем же.

— Можно к вам? — спрашивает Робин.

Кевин выдвигает стул рядом с Анной-Карин и собирается сесть. Она пристально смотрит на него и отчетливо слышит, как Юлия и Фелисия затаивают дыхание.

— Думаю, нельзя, — говорит она коротко, и Кевин отдергивает руку от стула, точно обжегшись.

— Может, в другой раз? — спрашивает Робин.

— Может, да, а может, нет, — говорит она.

Робин думает, что со стороны не заметно, как он расстроен. Но Анна-Карин видит все.

— До свидания, — говорит она и демонстративно машет рукой.

— О'кей. До свидания, Анна-Карин, — вздыхает Робин и шаркает прочь, Кевин за ним.

Фелисия и Юлия фыркают им вслед.

— Вот придурки, — говорит Фелисия достаточно громко, чтобы парни ее услышали.