Круг - [26]

Анна-Карин отбрасывает волосы с лица и смотрит на Николауса.

— Все остальные могут идти домой, — говорит она. — Избранница — я.

* * *

Сердце Анны-Карин стучит так сильно, что ей кажется, оно вот-вот разорвется, когда все взгляды обращаются к ней. Николаус говорит о грядущей гибели и злых силах, но для Анны-Карин нет ничего страшнее, чем говорить перед своими одноклассницами. Однако она должна быть мужественной. Ведь все, что она им сейчас скажет, — правда.

— Я могу заставить других делать то, что я хочу. Это произошло вчера, и сегодня тоже, — говорит она и чувствует, что говорит слишком быстро и неубедительно.

— Может, кто-то позвонит в психушку? — предлагает Ида, принужденно хихикая.

Она ждет, что остальные подхватят ее смех. Но никто не смеется. Никто не смеется над Анной-Карин. Только Ида. Ненавистная, гадкая Ида.

И снова случается чудо. Страх исчезает, остается только ненависть, и она подчиняет себе остальные чувства. Анна-Карин — Избранница. Сейчас она всем покажет!

— ГОВОРИ ПРАВДУ, — приказывает она. — ГОВОРИ ПРАВДУ, ПОЧЕМУ ТЫ СЕГОДНЯ ЧИТАЛА СТИХИ В АКТОВОМ ЗАЛЕ.

Ида бледнеет, ее рот открывается. Она плотно сжимает губы, пытается остановить поток слов. Но он выплескивается наружу, подобно рвоте:

— Я прочитала стихотворение, чтобы все подумали, будто я переживаю за Элиаса. Но на самом деле мне все равно. Таким, как Элиас, незачем жить на свете.

Мину и Ребекка едва успевают удержать Линнею, готовую наброситься на Иду.

— Это неправда, — шепчет Ида, зажимая рот руками. Она смотрит на Анну-Карин. — Ты заставила меня сказать это, скотина!

— Ты, — облегченно выдыхает Николаус, глядя на Анну-Карин. — Ты — Избранница!

— Извините, — вмешивается Ванесса. — А я на днях вдруг стала невидимой.

Анна-Карин снова чувствует злость. Неужели Ванесса не понимает, что опоздала.

— Я не делала этого специально, — продолжает Ванесса. — Но это случилось. Два раза.

Николаус в растерянности смотрит на нее. Ситуация опять осложняется.

— Я не могу этого объяснить, — медленно говорит Ребекка. — Но сегодняшнее происшествие в актовом зале… Это сделала я.

На Ребекку Анне-Карин злиться трудно. Ребекка ей нравится.

— А с вами случалось что-нибудь необычное? — спрашивает Мину остальных. — Ну, кроме того, что мы все здесь. — Никто не отвечает, и она продолжает: — Мне, например, снилось, что я заперта в какой-то темнице в другом времени. В следующем сне меня куда-то везли на телеге. И когда я проснулась, мои волосы пахли…

— …дымом пожара, — перебивает Линнея.

— Но никаких других странностей я за собой не замечала, — бормочет Мину.

Мину привыкла во всем быть лучшей, и Анна-Карин видит, что она разочарована тем, что у нее нет каких-то сверхъестественных способностей. Мину думает, что ее переживания другим не заметны, но Анна-Карин видит ее насквозь. Она эксперт. Привычка всегда смотреть на происходящее со стороны делает человека хорошим наблюдателем.

— И я не замечала, — говорит Линнея.

Все смотрят на Иду.

Хоть бы у нее не было никакой сверхъестественной силы, взмолилась про себя Анна-Карин. Иначе какая же это справедливость?

— Я пошла отсюда, — говорит Ида.

— Подожди, — пытается остановить ее Ребекка.

— Я не собираюсь ждать. Я не собираюсь в этом участвовать. Я не хочу иметь с вами ничего общего, дуры несчастные!

— А тебе снилось что-нибудь странное? — спрашивает Ребекка.

Анна-Карин не понимает, зачем Ребекка тратит время на Иду. Она никому здесь не нужна.

— Может, и снилось! — кричит Ида срывающимся фальцетом. И тут же ее взгляд делается жестким. — Ребекка, мы еще можем остаться друзьями, если ты сейчас же пойдешь со мной…

Ребекка не колеблется ни секунды.

— Я остаюсь, — говорит она.

— Ну ладно, я все Гу расскажу, — обещает Ида и уходит.

Но уходит недалеко.

* * *

То, что происходит дальше, напоминает странный мультфильм. Ида останавливается на полпути, словно утыкается в какую-то преграду. Ребекка отчетливо слышит «тыдынц», как когда мультипликационный волк с разбегу врезается в дверь, нарисованную на стене. Того и гляди из глаз Иды полетят мультяшные искры.

Ида дергается, но остается стоять на месте, по-прежнему спиной к ним.

— Ида?.. — пытается заговорить с ней Ребекка.

Ида не отвечает. Она стоит совершенно неподвижно.

Зато потом! Потом происходит неожиданное.

Тело Иды вдруг поднимается в воздух и начинает двигаться в их сторону. Она безжизненно висит в чьих-то невидимых руках в нескольких сантиметрах над дорогой. Ноги Иды болтаются по земле.

Ребекка придвигается к Мину. Ванесса испуганно ойкает, Линнея отступает назад. Анна-Карин тихонько пробирается к Николаусу.

Они образуют неровный круг. И в центре этого круга вращается Ида.

Ее голова упала на грудь, лицо расслабилось. Из полуоткрытого рта идет пар, как будто там, где она висит, очень холодно. Стоит звенящая тишина. Странная дрожь пробегает по телу Ребекки. Кожа покрывается мурашками, волоски на руках встают дыбом. Воздух как будто наэлектризован.

Ида медленно поднимает голову.

Нет, понимает Ребекка. Кто-то или что-то поднимает ей голову.

Тягучая белая слюна вытекает из уголка рта Иды, течет вниз, по подбородку. Капает на землю. Рот закрывается. Расширенные зрачки невидяще смотрят прямо перед собой. Но Ребекке кажется, что этот взгляд проникает ей в душу, видит то, чего она сама о себе не знает.