Круг иных - [19]

Продолговатая комната, похожая на читальный зал. Стены сверху донизу уставлены книгами с одинаковыми корешками (похоже на собрания сочинений или справочники). В дальнем конце – дверь, ведущая в коридор. Я сижу во главе длинного стола, расположенного по центру комнаты. Через щель в дверном проеме проникает тусклый свет из какого-то другого помещения. Что за помещение, отсюда не разобрать.

Зато я прекрасно вижу пистолет, который лежит прямо передо мной. Толстое дуло, рифленая рукоятка. Больше на столе ничего нет. Но вот глаза привыкли к темноте, и я замечаю на противоположной стороне стола чей-то силуэт: сгорбленный человек поник в кресле, уронив голову на столешницу. У меня очень нехорошее предчувствие.

Встаю и медленно направляюсь к нему, придерживаясь за край стола. Да, голова незнакомца чуть повернута, щека покоится на поверхности стола, а вокруг все залито густой тенью. С опаской подхожу, страшась того, что сейчас предстанет моему взору.

Отверстие чуть повыше переносицы. Больше ничего не запечатлелось в сознании: ни глаза, ни волосы, ни одежда – только черная ранка и темная лента, которая сбегает от нее, образуя на столе темную лужу.

Тут дверь позади меня, которая секунду назад была закрыта, приоткрывается, и на пороге возникает девушка в кожаном пальто. У нее уверенные, быстрые движения – она ничему не удивлена. Внимательно глядит на убитого и кивает, удовлетворившись осмотром.

– Отлично, – констатирует незнакомка.

– Я не понимаю… – начинаю я, но она меня прерывает:

– Нет времени! Бери свой пистолет. Мой?

Но она уже направляется к выходу. Хватаю пистолет и за ней. В коридоре нет света, ступаю по твердой мраморной плитке. Выходим на длинную улицу. Уже ночь. У дверей ждет машина, за рулем – молодой человек с сигаретой в зубах.

– Садись назад, – командует брюнетка и обращается к молодому человеку на своем языке, которого я не понимаю. Тот шлепает руками по рулю и оборачивается ко мне.

– Отлично сработано!

Мы мчимся по длинной темной улице, женщина подается ко мне и устремляет на меня цепкий взгляд.

– Движение выражает тебе благодарность.

– Я не понимаю, что произошло. – Голова идет кругом.

– И не надо. Так лучше.

Похоже, она вообще меня не слышит. Пытаюсь крикнуть, но из горла изрыгается нечто больше похожее на всхлип.

– Да послушайте! Я понятия не имею, кто вы такие. Я не знаю, где я – и уж тем более кто тот покойник.

– Ну разумеется, – отвечает брюнетка. – Ты профессионал. Тебе не обязательно знать, кого ты убиваешь.

«Все уже подготовлено для того, ради чего ты прибыл». Только ни за чем я не прибывал. Я – самый обыкновенный праздношатающийся. И не надо показывать на меня пальцами. Голова кружится, иначе рассмеялся бы.

– Я его не убивал.

В этот момент в разговор вклинился водитель: буркнул что-то, и они заговорили о чем-то своем. У меня же появилась возможность собраться с мыслями, после чего я пришел к не очень обнадеживающим результатам.

Что, если я ошибаюсь?

Возможно, я действительно убил того человека в комнате с книгами. Я даже не помню, как попал туда, – сплошной пробел в памяти. Откуда мне знать, что я не схватил лежащий наготове пистолет и не выстрелил? Очень похоже на правду. И молодая особа в этом убеждена. Хотя теперь не важно, стрелял я или не стрелял: пора думать о последствиях.

Дамочка снова обращается ко мне:

– Мы везем тебя в дом, где ты до утра будешь в безопасности. Отдохнешь – двинемся в путь. Тебе надо срочно покинуть страну.

Задаю ей единственный вопрос, на который она в состоянии дать вразумительный ответ:

– Как вас зовут?

– Петра, – отвечает она, одарив меня обворожительной улыбкой. Моего имени она не спрашивает.

Глава 6

Сижу в просторной кухне с теплой, выложенной изразцами печкой и ем непонятный суп. Другие тем временем курят сигареты, стряхивая пепел в пустую пивную банку, и приглушенными голосами что-то друг другу доказывают на незнакомом мне языке. Тут их четверо, и все очень молоды. Красавица Петра сняла пальто, под которым оказались настолько соблазнительные формы, что я едва глотаю: глаз невозможно отвести от ее груди, как ни старайся. Она в курсе, но делает вид, что не замечает. И не сказать, чтобы грудь отличалась особой пышностью, просто футболка уж очень тесная, и все хорошо просматривается. Еще за столом сидит долговязый Эгон, какой-то опущенный, словно его гложет неизбывная тоска. Тут явно не обошлось без Петры, он с ней спит – ну, или раньше спал, это точно. Во всяком случае, парень то и дело бросает на брюнетку укоризненные взгляды, которые та упорно игнорирует. Стефан, наш водитель, моложе остальных и самый немногословный. И последняя – Илзе, которая не сводите меня глаз. Похоже, она единственная, кто замечает мое присутствие. Нерадостный факт, должен признать. Дело в том, что девушка на редкость некрасива. Мало того, что самая выдающаяся часть ее тела – это нос, так лицо все испещрено какими-то волдырями, прямо-таки как пузырчатая пленка. Рискую прослыть поверхностным, но, поддавшись первому впечатлению, так легко от него не избавишься. Нет, бывают уродливые люди, в которых столько живости, что дурная внешность как-то сама собой скрашивается. Но это явление редкое, гораздо чаще происходит наоборот: собственная некрасивость настолько подавляет человека, что он попросту сдается и бросает все попытки прижиться среди соплеменников. Такие люди свыкаются с ролью неудачиикоз, принимая наказание за то, в чем нет их вины; они прячутся в дальних углах комнат и выглядывают оттуда, как подранки. Илзе как раз из таких: смотрит на меня, словно бы и не замечая. Я для нес – очередное проявление внешнего мира, который она воспринимает с неприязнью.