Круг иных - [15]
– Дерьмо собачье!
Визжат тормоза, меня швыряет вперед. Будто из-под земли перед нами материализуется КПП! Откуда он тут взялся? Какие-то бугаи в черных нейлоновых куртках машут нам автоматами.
– Держись! Будем прорываться!
– Зачем?
– Не вякай!
Он так громко и убедительно огрызнулся, что вякать и впрямь расхотелось.
Замедляемся и держим курс на импровизированный блокпост: яркие пластмассовые конусы и два микроавтобуса. Уж очень эти парни с автоматами смахивают на бандитов. Могу себе представить раскладки Маркера: сшибить пару конусов труда не составит, а там педаль в пол и жми на полную. Единственное, что настораживает, – автоматы. Интересно, он принял их в расчет? Жесткое порно, конечно, разговор особый, да вот только умирать из-за кассет я пока не готов.
Братва с автоматами голосует, приказывая остановиться.
– Пригнись! – рявкает Маркер.
Я ныряю на пол. Двигатель изрыгает чудовищный рев, и мы выстреливаем вперед, сметая конусы на своем пути. Слышится треск, который запросто можно принять за автоматную очередь. Маркус вертит баранкой как одержимый, швыряя фуру из стороны в сторону, а я катаюсь в тесном отсеке под сиденьем, колотясь головой о миниатюрный холодильник.
– Конверт у тебя? – кричит Маркус. – Взял конверт? Взял?
– Да! У меня!
– Съешь его! Сожги! Слышишь? Сожги его!
– Слышу!
Тра-та-та-та-та! Пьяу-пьяу-пьяу! Ветровое стекло вдруг точно снегом запорошило. Маркер кулачищем – хрясь! – пробивает дыру. В кабину врывается поток ледяного ветра. Вокруг со звяканьем рассыпаются стеклянные снежинки.
– Когда скажу, прыгай и чеши отсюда! Спрячься где-нибудь! Слышишь меня?
– Слышу!
– По команде прыгай, беги, прячься!
Бац! Это я снова головой о холодильник саданулся. Нашарить бы ручку, где же она? Прыгай, беги, прячься – мне это нравится. Еще один такой вираж, и меня по двери размажет. Маркер гонит на виражах, как горнолыжник. Ага, вот и ручка. Вцепился в нее, крепко стиснул: это мой путь на свободу.
Что самое непонятное – мне совсем не страшно. В башке все так перепуталось, что непонятно, откуда исходит опасность, а мозги заняты более насущными проблемами: как бы черепом лишний раз не хряснуться. Здорово голову набил, руки и плечи, синяков будет – пропасть, но пока не до этого.
– ПРЫГАЙ!
Распахиваю дверь. Маркер выкручивает руль, фуру швыряет вправо, и меня буквально выкидывает из кабины. Шлепаюсь в грязь и качусь куда-то по инерции. Наверняка что-то себе повредил. Перестав катиться, лежу на месте, чувствую землю, пытаюсь сориентироваться в пространстве. Потом вскакиваю на ноги и пускаюсь во всю прыть.
Прыгнул-таки. Бегу. Дальше – спрятаться. Только вижу, что мчусь прямо в лапы врага. Вовремя включается чувство самосохранения: едва началась стрельба – ноги, не дожидаясь команды сверху, понесли меня прочь.
Я в какой-то рощице, деревья вокруг. Странно, пока ехали, зарослей я не приметил. Интересно, почему в минуту опасности всегда обнаруживаются какие-нибудь подходящие насаждения? Не сказать, чтобы уж слишком густые – пара десятков стволов. Бросаюсь под крону, затаился.
Пробежал я, кстати сказать, порядком. Сердце сейчас выскочит, ноги онемели и все болит. Тут целое поле капусты, бесконечные ряды – так я его покрыл одним махом. Носиться по вязкой пашне – задачка не из легких, а я так улепетывал с перепугу – будто на крыльях летел. Фуру откатили подальше от дороги, прямо в поле. Вокруг собираются бандюги. Почему-то тихо стало: ни стрельбы, ни рева моторов.
Пытаюсь приподняться, дыхание сбивается, мычу от боли, мозг постепенно возобновляет связь с разбитыми членами. Сейчас самое актуальное – оценить степень повреждений. Это только кажется, что все так просто: на самом деле по одним ощущениям невозможно отличить ушиб от перелома, особенно если не так часто бьешься. Что ж, во всяком случае, руки-ноги целы и крови не видно.
Кто-то закричал.
В прохладные дни в таких местах слышимость хорошая: никаких тебе преград – сплошь низкорослые кочаны. Автоматчики в коротких куртках сгрудились вокруг чего-то, лежащего на земле. Мне отсюда не видно. И оно – то, чего не видно – издает эти крики. Такую жуть я слышу впервые. Одно ясно: это вопли невыносимой боли, от которой не будет избавления. Несчастное существо не молит о пощаде, не проклинает, просто корчится в агонии.
Вот это, я вам скажу, по-настоящему страшно.
Там головорезов целая шайка, да все с автоматами. И они не прекратят только потому, что я попросил. Что прикажете делать? Предстать перед ними, заступаясь задруга? Нуда, и меня постигнет та же участь, и я буду лежать там и вопить, как Маркер. Остается только одно: скорчившись поддеревом, наблюдать за происходящим и пытаться понять, что же тут такое творится.
Несколько боевиков потрошат фуру, выбрасывают из нее коробки. Поскольку я знаю, что в них лежит, могу рассмотреть ряды обуви в оберточной бумаге, из-под которых вываливаются кассеты. Тут чехол одной из так называемых кассет раскрывается, и внутри мелькает что-то белое – нет, эти штуки устроены явно не так. Громилы закидывают обувь в фуру, с ними и видеокассеты, а между тем на земле постепенно образуется куча чего-то белого и трепещущего, того, что они извлекли со дна коробок.
Близнецы Бомен и Кестрель почти ничем не выделялись среди прочих детей благополучного и мирного города Араманта. Брат и сестра никому не говорили, что могут слышать мысли друг друга, хотя сами не находили в этом ничего удивительного. Они не подозревали, что безмятежное существование Араманта и окрестных земель скоро закончится. Грядет время жестокости, и только Огненный ветер может испепелить ненависть, чтобы мир возродился, и настала эпоха доброты. Скоро исполнится древнее пророчество, скоро зазвучит Песнь Огня.
Пять лет минуло с тех пор, как близнецы Кестрель и Бомен вернули голос Поющей Башни. Легионы не знающих жалости заров больше не угрожают Араманту. Мир и благоденствие царят в городе мантхов. Никто и не подозревает, что завтра от Араманта останется лишь пепел, а жителей угонят в рабство в далекий Доминат. И никому из них не суждено будет вернуться... Но внучка пророка Айра Хаз уверяет, что истинная родина мантхов – вовсе не сожженный Арамант, что изгнание – это лишь начало пути домой. Однако лишь немногие верят ее словам...Уильям Николсон известен как автор сценария к фильму «Гладиатор».
Доминат пал, его рабы обрели свободу. Но жителям Араманта некуда возвращаться – родной город сожжен дотла. И не только Арамант и Доминат постигла жестокая участь. Смутные времена настали для всех земель. Страх и жестокость царят в сердцах людей, и только Огненный Ветер может испепелить ненависть, чтобы мир возродился и настала эпоха доброты. А маленькое племя мантхов странствует по разоренным землям в поисках своей потерянной родины. Им надо спешить – ветер крепчает. Скоро исполнится древнее пророчество, скоро зазвучит Песнь Огня.
1942 год, Англия. Союзные британские и канадские войска готовятся к Дьепской операции, которая завершится провалом и станет кровавой прелюдией к знаменитой высадке десанта в Нормандии в 1944-м. Война сводит вместе трех молодых англичан – Китти, Эда и Ларри. Оба парня влюбляются в Китти, она выбирает Эда. Вскоре друзья разлучаются. Ларри и Эд отправятся на фронт – они станут участниками Дьепского рейда. Эхо этой трагедии будет не только преследовать их всю жизнь, но и врываться в судьбы их потомков. «Родной берег» – это захватывающая сага о грандиозных мировых событиях, втягивающих в свою орбиту обычных людей со своими радостями и горестями.
Я и сам до конца не знаю, о чем эта книга. Но мне очень хочется верить, что она не про алкоголь. Тем более хочется верить, что она совсем не про общепит. Мне кажется, что эта книга про тех и для тех, кто всеми силами пытается найти свое место. Для тех, кому сейчас грустно или очень грустно было когда-то. Мне кажется, что эта книга про многих из нас.Содержит нецензурную брань.
3 июня 1968 года радикальная феминистка Валери Соланас пыталась убить Энди Уорхола. Она обвиняла художника в том, что он похитил рукопись ее пьесы «Засунь себе в задницу!». Пьеса нашлась лишь 30 лет спустя, после смерти Соланас, и была впервые поставлена в 2000 году. Она завершается символическим убийством мальчика с «заклеенной пиписькой». Валери Соланас считала, что общество должно избавиться от мужчин, и сформулировала свои идеи в знаменитом манифесте.
У околофутбольного мира свои законы. Посрамить оппонентов на стадионе и вне его пределов, отстоять честь клубных цветов в честной рукопашной схватке — для каждой группировки вожделенные ступени на пути к фанатскому Олимпу. «Анархо» уже успело высоко взобраться по репутационной лестнице. Однако трагические события заставляют лидеров «фирмы» отвлечься от околофутбольных баталий и выйти с открытым забралом во внешний мир, где царит иной закон уличной войны, а те, кто должен блюсти правила честной игры, становятся самыми опасными оппонентами. P.S.
В сборник Алмата Малатова, известного читателям «Живого журнала» как Immoralist, вошли роман «Всякая тварь», рассказы «Orasul trecutului» и «Лолита: перезагрузка».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.